Лев Толстой о величии души человеческой. Путь Огня

Я сознаю тело, сознаю душу, но не сознаю того, что сознаёт и то, и другое. А это-то и есть то божественное, духовное начало, которое живёт во мне. Для того, чтобы убедиться в этом, достаточно вспомнить о способности каждого человека судить о своём душевном состоянии, рассматривать его как нечто внешнее. Всякий человек, рассматривая себя, сознаёт то, что он сейчас раздражён или умилён, но не может сознать этого сознания, не может рассматривать это сознание как нечто внешнее. Я могу сказать, что сознаю, что я сознаю (и даже что сознаю, что сознаю, что сознаю), но это сознание не будет иметь никакого содержания, а будет только всё то же сознание высшего предела своей духовности. [121]

Удивительная слепота материалистов. У меня есть чувство – пять: зрение, слух, обоняние, вкус, осязание. Хорошо. Весь мир обусловлен этим, общим всем людям и общим всем существам основным чувством осязания. Хорошо. Я, человек, испытываю чувство зрения, слуха… но это не всё: я могу спросить себя, что я испытываю сейчас зрением, или слухом, или осязанием, или обонянием, или вкусом? И испытывать самоё чувство и сознание этого чувства, т. е. могу перенести своё сознание на то или другое чувство. Мало того: я думаю, я могу спросить себя: о чём я думаю? Что же это то, что сознаёт и спрашивает? Это не чувство и не мысль – это сознание жизни. Но могу ли я спросить себя, что такое это сознание? и сознать сознание? Нет. Стало быть, это главная основа того, что мы называем жизнью. А что это такое? То, что мы называем жизнью и которое, хотя и связано с тем, что представляется нам телом, никак уж не может быть объяснено телесно. [122]

Был очень не в духе 3-го дня и знал это, и держался, и не верил себе. Кто же этот тот, кто не верил и удерживал другого? Если бы не было другого доказательства духовности человека, это было бы достаточным доказательством. [123]

Когда меня мучила моя слабость, я искал средств спасения, и одно такое я нашёл в мысли о том, что нет ничего стоячего, что всё течёт, изменяется, что всё это пока и надо только потерпеть… [124]

Сознание есть сличение, сравнение своего «я» телесного, своей личности, с «я» божественным, духовным, всеобщим, которое во мне же. Поэтому сознание – основа всякой нравственности.

Есть люди, лишённые или почти лишённые этого свойства – сознания. У этих людей часто рядом с огромным знанием, утончённостью – нет нравственных требований (…).

(…)

Да, сознание есть признание в себе Бога и суждение Бога во мне о своей личности и о всём открывающемся мне с точки зрения личности. [125]

Ich fuhle mich (Я чувствую себя (нем.)). Кто этот я и кто тот себя, которого он чувствует? Очевидно, что истинный я – духовное существо чувствует своё воображаемое я, свои пределы, как человек видит своё отражение, свою тень. [126]

Жизнь не в теле и не в душе, а в духе, в том духе, который живёт во всём. Только этот дух сознаёт и тело, и душу. Его же, того, кто сознаёт, ничто не сознаёт. [127]

Божественное я есть то я, которое сознаёт себя. Рука, нога, нос, живот, мозг не сознают себя. Не сознаёт себя и соединение всего, как оно в мёртвом теле. Сознаёт себя нечто неопределимое, свободное, всемогущее в своей духовной области. [128]

Мысль кажется свободною, но в человеке есть нечто могущественнее её, могущее управлять ею. [129]

Всему есть причина, только не сознанию: я сознаю потому, что сознаю. [130]

Сознание есть созерцание созерцателя. Созерцатель в зависимости, созерцание свободно. [131]

Сознание есть воспоминание без содержания. [132]

Человек уходит из времени, когда сознаёт своё сознание. [133]

Человек есть всё, но во времени; Бог есть всё вне времени. [134]

Я – неполное сознание Всего. [135]

Тайна в том, что я каждую минуту другой и всё тот же.

То, что я всё тот же, делает моё сознание; то, что я всякую минуту другой, делает пространство и время. [136]

…Сознание жизни во времени и пространстве есть не полное сознание жизни, а только приближение, приготовление к нему. Настоящая жизнь начинается только тогда, когда человек сознаёт своё духовное, внепространственное и вневременное начало. Только тогда жизнь получает настоящее значение…

(…) Так что люди знают две жизни и приписывают два различных значения слову «жизнь». Одно значение есть понятие движущейся, отделённой от всего остального материи, признаваемой человеком собой, и второе – неподвижное, всегда равное себе, духовное существо, которое человек признаёт собою.