Лев Толстой о величии души человеческой. Путь Огня

«Читал нам громко Л.Н. один рассказ Наживина «Мой учитель», навеянный теософическими верованиями индусов (Ошибка. Толстой читал не рассказ И. Ф. Наживина, а речь Вивекананды, посвящённую Рамакришне.). Там меня поразила одна фраза: «Если человек замурует себя в подземелье и умрёт там, полный действительно великой мыслью, то мысль эта пройдёт чрез гранитную толщу подземелья и в конце концов охватит всё человечество». По окончании чтения, когда Л. Н. стал восхищаться мудростью описанного индуса, я спросил его, неужели он, Л. Н., согласен с вышеприведённым положением. На что Л. Н. ответил:

– Раз всё могущество и вся сила в духовном, то материальное не может препятствовать проявлению этого духовного.

Я. Да ведь это мистицизм.

Л. Н. Называйте как хотите». [46]

Всё, что сделано в духовном мире, неразрушимо разрушением материальных предметов. [47]

О прочитанной книге:

«Меня (…) поразила мысль, что сознание есть сила в ряду других сил мира. Сила в самом прямом смысле этого слова. Сознание движет другие сознания и приводит в известные положения другие силы, направляет их. Действие его так же инертно, как и действие других сил, и оно не может исчезнуть… (…)

(…) Меня, главное, поразила мысль, что разум, сознание не есть случайное одиночное явление, а что это есть одна из учреждающих сил мира и высшая». [48]

Давно уже не сомневаются в вечности и неистребимости материи; теперь открыт закон сохранения энергии как физической силы. Для меня же давно несомненен закон не только вечности и сохранения, но и постоянного творческого действия мысли. И потому мысли, высказанные вами, не пропадут, а действуют и никогда не перестанут действовать. [49]

Всякая мысль, выраженная словами, есть сила, действие которой беспредельно. [50]

Вот Паскаль умер двести лет тому назад, а я живу с ним одной душой, – что может быть таинственнее этого? Вот эта мысль (Мысль Паскаля, прочитанная Толстым.), которая меня переворачивает сегодня, мне так близка, точно моя!.. Я чувствую, как я в ней сливаюсь душой с Паскалем. Чувствую, что Паскаль жив, не умер, вот он! Так же, как Христос… Это знаешь, но иногда это особенно ясно представляешь. И так через эту мысль он соединяется не только со мной, но с тысячами людей, которые её прочтут. Это – самое глубокое, таинственное и умиляющее… [51]

…Деятельность мысли безвременна и внепространственна. Та мысль, которая была у меня, когда я был ребёнком, и та, которая теперь, и та мысль, которая принадлежит мне и Конфуцию, одинаково одна всегда и везде. И потому эта область, область мысли, только одна действительна, в ней одной мы истинно живём, и одна эта деятельность плодотворна и двигает нами в жизни временной и пространственной. [52]

Никогда не забывай, что главное в твоей жизни это – твои мысли. [53]

Искусство

– 1 –

Как произведение мысли только тогда произведение мысли, когда оно передаёт новые соображения и мысли, а не повторяет того, что известно, точно так же и произведение искусства только тогда произведение искусства, когда оно вносит новое чувство в обиход человеческой жизни. [1]

Искусство есть один из двух органов прогресса человечества. Через слово человек общается мыслью, через образы искусства он общается чувством со всеми людьми не только настоящего, но и будущего.

Как происходит совершенствование знаний, т. е. более истинные, нужные знания вытесняют и заменяют знания ошибочные и ненужные, так точно происходит совершенствование чувств посредством искусства, вытесняя чувства низшие, менее добрые и менее нужные для блага людей высшими, более добрыми, более нужными для этого блага.

В этом назначение искусства. [2]

– 2 –

Произведение искусства только тогда настоящее, когда воспринимающий не может себе представить ничего иного, как именно то самое, что он видит или слышит, или понимает. Когда воспринимающий испытывает чувство, подобное воспоминанию, – что это, мол, уже было, и много раз, что он знал это давно, только не умел сказать, а вот ему и высказали его самого. Главное, когда он чувствует, что это, что он слышит, видит, понимает, не может быть иначе, а должно быть именно такое, как он его воспринимает. Если же воспринимающий чувствует, что то, что ему показывает художник, могло бы быть и иначе, видит художника, видит произвол его, тогда уже нет искусства. [3]

Произведение искусства только тогда истинное произведение искусства, когда, воспринимая его, человеку кажется – не только кажется, но человек испытывает чувство радости о том, что он произвёл такую прекрасную вещь. Особенно сильно это в музыке. Ни на чём, как на этом, не видно так главное значение искусства, значение объединения. «Я» художника сливается с «я» всех воспринимающих, сливающихся в одно. [4]