Лев Троцкий. Большевик. 1917–1923

Видимо, кроме естественного человеческого тщеславия была еще одна причина, по которой Троцкий не отказался от ордена. Дело в том, что тогда же орден Красного Знамени получил Сталин, тоже никогда не находившийся «под огнем». Троцкий рассказывал об этом отстраненно, но внутренне негодуя. Он очевидным образом использовал этот эпизод, чтобы принизить роль будущего генсека, а заодно продемонстрировать двуликость Ленина: «В конце заседания Политбюро [Л.Б.] Каменев, не без смущения, внес предложение о награждении орденом Сталина. «За что?» — спросил Калинин тоном искреннего возмущения. «За что Сталину, не могу понять?» Его утихомирили шуткой и решили вопрос утвердительно. Бухарин в перерыве накинулся на Калинина: «Как же ты не понимаешь? Это Ильич придумал: Сталин не может жить, если у него нет чего-нибудь, что есть у другого. Он этого не простит». Я вполне понимал Ленина и мысленно одобрял его» [874].

Конечно, на этом примере Троцкий мог бы порадовать читателя и более глубокими выводами о чертах характера всех участников описанной истории, в том числе и самого Троцкого, и о нравах, царящих в Политбюро в 1919 г., тем более что к наградам вскоре прибавилось и увековечивание памяти еще живущих вождей — через переименование городов. В 1923 г. город Гатчина под Петроградом был переименован в Троцк, и этим, кажется, был создан прецедент по присвоению населенным пунктам имен живых и здоровых деятелей [875]

.

6. Польская кампания

Троцкий продолжал осуществлять военно-стратегическое руководство во время кампаний 1920 г. против Польши и войск генерала Врангеля. Собственно говоря, состояние полувойны против Польши длилось на протяжении почти всего 1919 г. Временами ситуация для советского правительства улучшалась, временами обострялась вновь. Когда Деникин наступал на Москву, его войска одновременно двигались по направлению к Киеву с целью, по оценке Троцкого, «соединиться с Румынией и Польшей» [876]

, хотя польское правительство крайне осторожно подходило к вопросу о взаимоотношениях с Деникиным, как представителем великодержавной России, не желая идти с ним на прямой союз. Когда же по деникинским армиям был нанесен решающий удар, большевистское правительство попыталось вступить в переговоры о мирном урегулировании конфликта с Польшей, использовав для этого контакты своего представителя поляка Юлиана Мархлевского [877]. Намечалось начать переговоры с сотрудничества с представителями польского Красного Креста по вопросу об обмене военнопленными и эти чисто гуманитарные переговоры превратить в политические.

На заседании Политбюро 14 ноября 1919 г. о переговорах с поляками докладывал Троцкий. Казалось, что они могут завершиться успешно. Польские представители согласились на переданные им условия, за исключением пункта о взаимоотношениях обеих сторон с главой Украинской директории С.В. Петлюрой [878]

. Политбюро приняло по докладу Троцкого решение, что пункт о прекращении Красной армией вооруженной борьбы против войск Петлюры отклоняется под предлогом ведения Россией с Петлюрой самостоятельных переговоров. «Поэтому мы не считаем возможным ставить свои отношения» с украинцами в зависимость «от третьей стороны», – указывалось в советском ответе. По категорическому требованию польской стороны переговоры было решено продолжать, но проводить их в абсолютной тайне. Это было первое декларированное возвращение советского правительства к классической общемировой практике тайной дипломатии, от которой публично открещивались большевики, захватив власть в России. Троцкому и Чичерину поручалось разработать детальные условия перемирия, а затем и мира с поляками [879].

В следующие недели Мархлевский под наблюдением Троцкого вел переговоры с польскими представителями в поселке Микашевичи. В результате было достигнуто соглашение об обмене пленными и заложниками. Однако к началу 1920 г. переговоры застыли [880]

. Ленин телеграфировал Троцкому 27 февраля: «Все признаки говорят, что Польша предъявит нам абсолютно невыполнимые, даже наглые условия. Надо все внимание направить на подготовку, усиление Запфронта… Надо дать лозунг подготовиться к войне с Польшей» [881].

Троцкий полностью согласился с мнением Ленина, предложив в свою очередь ряд мер по усилению боеспособности Западного фронта. Предсовнаркома был удовлетворен. Он телеграфировал в ответ, сыграв на вражде между своим адресатом и Сталиным: «Гомель считается под ударом, поэтому я, вопреки оптимизму Сталина, считаю все предложенные Вами экстренные меры необходимыми и срочно необходимыми» [882]. Действительно, в апреле 1920 г. между Красной армией и вооруженными силами Польши начались широкомасштабные военные действия, которые, собственно говоря, и считаются советско-польской войной. К их началу Польша заручилась союзом с генералом Врангелем (армия которого находилась в Крыму) и с Петлюрой, подписав с ним договор о совместных военных действиях. Польским войскам удалось занять Киев.