Левиафан

Появление в порту «Медины» с захваченным испанским галеоном вызвало бурю радости и восторга у многочисленных портовых зевак и поспешивших туда перекупщиков и купцов. Но уже через минуту она сменились воплями ужаса.

С подходивших к берегу кораблей загремели орудийные и ружейные залпы, накрывшие прицельным огнем обезумевшую людскую толпу. Не успела она прийти в себя, как по сброшенным на причал трапам на берег стал высаживаться морской десант, забрасывая все вокруг себя гранатами. Одновременно с этим, пользуясь всеобщим замешательством, в гавань вошли оба фрегата и практически в упор, стали расстреливать стоящие на рейде суда и небольшой форт. Возникшая повсеместно паника достигла своего апогея с появлением в гавани «Левиафана». Он всплыл в ее центре, взметнув вверх каскады воды, подобно морскому чудовищу.

Всего этого оказалось достаточно, чтобы все оставшиеся в живых с диким воем понеслись по городским улицам к центру, сметая все на пути и вопя о конце света.

Через час все было кончено. Оставив позади пылающий Тунис, эскадра ушла в море. Вскоре эта участь постигла и другие пиратские порты.

В Константинополь корабли вернулись через месяц и, после недельного отдыха экипажа, «Левиафан» в сопровождении «Аскольда» отплыл в Санкт-Петербург.

Глава 11

В русской Америке

С разгромом Турции, завоеванием Крыма и созданием на Балканах Дакии, находящейся под протекторатом России, она стала самым крупным и мощным в военном отношении государством в мире. Ставший вице-канцлером императрицы Безбородко, принимая на службу молодых дворян не раз говаривал, — «не знаю, батенька, как будет при вас, а у нас ни одна пушка в Европе без спросу не стреляла».

Усилившись политически, Россия нуждалась и в дальнейшем экономическом росте. Тем более, что после многовекового османского господства освобожденные балканские территории находились в весьма плачевном состоянии.

Вернувшись из Константинополя, Морев с командой «Левиафана» под патронажем светлейшего снова принялся за внедрение всяческих новшеств. Их стараниями, на Неве была возведена первая гидроэлектростанция, спроектированы паровоз и железная дорога, а также телефонная проводная связь между губернскими городами. Корабельный врач Алубин, изрядно поднаторевший во многих областях медицины, проявил недюженные организаторские способности и, благодаря его стараниям, русская медицина поднялась на новую ступень развития.

При всем этом, Морева и значительную часть его офицеров, которые оставались продуктом своего времени, не устраивало наличие в России крепостного права. Блеск и величие незначительного меньшинства, которое пользовалось всеми материальными и прочими благами, резко диссонировали с полным бесправием основного населения империи. По этому поводу Морев с Сокуровым несколько раз вступали в полемику со светлейшим, который не был ярым крепостником. Тем не менее, он считал, что отмена крепостного права в России вредна и преждевременна. Как-то, в узком кругу, такой разговор состоялся и с императрицей.

— Сие для России будет губительно, — жестко заявила она, выслушав мнение офицеров о необходимости демократических преобразований в империи. — Возьмем хотя бы опыт того мира, в котором вы жили, — сказала Екатерина. — С приходом к власти черни там начались хаос и анархия. И чем это закончилось господа? Молчите? — остро взглянула она на собеседников. Те не нашли, что сказать.

А спустя некоторое время от Березина, который значительную часть времени проводил у Шешковского и на качественно новый уровень поставил организацию сыскного дела в стране, Морев узнал, что над командой «Левиафана» установлен негласный надзор.

— И это неудивительно, Александр Иванович, — сказал особист. — Все монархи во все времена опасались переворота. И императрица здесь не исключение. Мы люди пришлые, да к тому же военные. Чем черт не шутит, вдруг возьмем, да и захватим власть? Вот и приглядывает за нами Особая канцелярия. Кстати, я не удивлюсь, если вскоре «Лефиафана» отправят куда-нибудь к черту на кулички.

— Это еще зачем? — нахмурился Морев.

— А так часто бывало. Вспомните, например Язона, — рассмеялся контрразведчик.

И он оказался прав.

Расширив южные границы, и создав буферное государство на Балканах, Екатерина со светлейшим решили укрепиться на Дальнем Востоке. К тому имелась и другая, не менее веская причина — их интересовала Аляска. Однажды, рассказывая царственной чете об обустройстве мира в XXI веке, Морев с Сокуров вскользь упомянули об этой сказочно богатой золотом территории, за бесценок проданной в свое время Америке.

Теперь рачительная императрица решила исправить ошибку своих царственных потомков и вплотную заняться ее освоением. А для этого, как нельзя лучше подходил «Левиафан».