Левиафан

Еще весной на острове обнаружили богатые россыпи золота, которые были первыми в этих краях. Губернатор имел намерения открыть там казенные прииски, но для этого недоставало людей. На острове, помимо индейцев, жили всего два десятка крестьянских семей и несколько ссыльных. Впрочем, работники для будущих приисков имелись в достатке. Можно было использовать каторжников с трех имевшихся на Камчатке острогов. Однако вставал вопрос, где взять для лишенцев и их охраны необходимые запасы продовольствия.

Размышления Якоби были прерваны громом сигнальной пушки на одном из бастионов порта, и он, встав с кресла, подошел к окну. В туманной дали залива неясно виднелся какой-то медленно движущийся в сторону берега силуэт. Он был темным и очертаниями напоминал айсберг.

— Что за черт? — пробормотал губернатор и позвонил в стоявший на столе колокольчик…

В сотне метров от берега стоящий в рубке Морев в наглухо застегнутой канадке приказал застопорить ход и отдать якорь. Гася инерцию, покрытый инеем «Левиафан» прошел еще несколько десятков метров и застыл в ледяной воде залива.

Спустя несколько минут от небольшой деревянной пристани, на которой молча стояла небольшая группа тепло одетых людей, отвалил весельный баркас и, тяжело ворочая веслами, направился к крейсеру.

— Кто такие и откуда? — раздался с баркаса простуженный голос.

— Корабль российского флота «Левиафан», из Кронштадта, — ответил в мегафон помощник.

Баркас неуклюже ткнулся в обледенелый борт ракетоносца и по спущенному штормтрапу, оскальзываясь, на него поднялся одетый в шубу человек. Недоверчиво оглядев необычный корабль и встретивших его в рубке людей, он представился комендантом порта и поинтересовался целью визита.

В ответ Морев сообщил, что корабль прибыл в Охотск по императорскому повелению, а о цели визита он сообщит губернатору. Эти слова произвели на прибывшего самое благоприятное впечатление, и он предложил командиру съехать на берег.

Через полчаса, представившись генерал-губернатору, Морев сидел в кресле у пылающего камина, с удовольствием ощущая его тепло, а Якоби внимательно читал врученные ему бумаги.

— Ну что же, отлично, господин адмирал, — сказал он, завершив чтение. — Я много наслышан о вашем корабле и весьма рад его появлению в наших водах. Не желаете ли перекусить с дороги?

Морев согласился, они прошли в жарко натопленную смежную комнату, которая, судя по всему, была столовой и уселись в высокие дубовые кресла. Появившийся с подносом в руках лакей быстро накрыл стол и, наполнив серебряные чарки золотистой жидкостью из хрустального графина, неслышно удалился.

— За благополучное прибытие, адмирал — поднял свою чарку Якоби.

— Спасибо, ваше превосходительство, — кивнул в ответ гость, и они выпили.

— Приятная, однако, вещь, — сказал Морев, закусывая семгой.

— Это водка, настоянная на золотом корне, — ответил губернатор. — По своим целебным качествам он превосходит женьшень. Давайте-ка по второй.

Выпив и закусив, они закурили поданные лакеем длинные трубки и Морев, по просьбе Якоби, рассказал тому о петербургских новостях. Тот, в свою очередь, поведал гостю о жизни на Камчатке и поинтересовался, надолго ли крейсер задержится в этих местах.

— А разве по этому поводу в доставленных вам бумагах ничего нет? — вскинул на него глаза Морев.

— Отнюдь, — пожал плечами Якоби. — Там указана только ваша миссия, в части отыскания золота на Аляске. Кстати, я могу вас обрадовать. Золотоносные россыпи обнаружены на одном из островов в южной ее части. Дело за тем, как организовать разработку. Люди для этого у нас имеются, а вот с продовольствием для них совсем плохо. Наличествующего на складах провианта едва хватит до весны гарнизону.

— На этот счет можете не беспокоиться, — ответил Морев. — Все необходимое в достатке есть на «Левиафане». Когда мы можем начать выгрузку?

— Да хоть сейчас, — ответил Якоби. — За нами дело не станет.

После этого он вызвал уже знакомого Мореву коменданта порта и отдал тому необходимые распоряжения.

Вскоре между стоящим в заливе крейсером и заснеженным берегом засновали шлюпки и баркасы, спущенные с нескольких стоящих у причала судов. Разгрузка продолжалась трое суток. Помимо нескольких тысяч пудов ржаной и пшеничной муки, «Левиафан» доставил камчадалам множество бочек солонины, сахар, соль и сухари в мешках, а также тюки с чаем, кофе и табаком. Не были забыты и необходимые для изысканий инструменты, а также оружие, боеприпасы и взрывчатка.

Из последних двух шахт, с великими предосторожностями, моряки крейсера извлекли двое разобранных на части аэросаней, изготовленных на Адмиралтейской верфи по чертежам механика, небольшой дизель-генератор, а также сотню бочек горючего для них. Посетивший «Левиафан» Якоби был несказанно удивлен размерами корабля и всем тем, что увидел на нем.

— Да, поистине небывалое судно, — заявил он. — До чего же может додуматься человек.

Когда все доставленное было размещено на городских складах и в пакгаузах порта, встал вопрос о размещении команды крейсера.