Левиафан

— Да-да, господа, и не стоит удивляться. На территории Канады проживают многочисленные индейские племена, не признающие чьей-либо власти. У них достаточно высокий уровень развития, тесные связи и все усиливающаяся консолидация.

— Мне это нравится, — довольно прищурил глаза Круглов. — Молодцы индейцы.

— Самыми активными среди них являются ирокезы, — продолжал Якоби. — Еще два века назад они организовали Союз ирокезских племен, иначе Лигу Хауденосауни, куда вошли мохоки, онейда, онондага, кайюга, сенека и тускарора. Сначала они успешно сражались с другими племенами, затем с американцами и французами, а теперь, отстаивая независимость, воюют и со своими бывшими союзниками англичанами. Сегодня численность Лиги порядка тридцати тысяч, руководит ею весьма влиятельный вождь Текумсе, но, как и следовало ожидать, индейцы проигрывают.

— Заслуживающая внимания информация, — переглянулся Морев с офицерами. — Вы, Иван Варфоломеевич, весьма хорошо осведомлены.

— Должность к сему обязывает, — улыбнулся Якоби. — К тому же там побывал Григорий Иванович Шелихов. Кстати, у фактора на Кадьяке живет индеец из племени ирокезов. Он может стать вам проводником.

Вездесущий купец объявился в Охотске на следующее утро и, навестив губернатора, сразу же прибыл на борт «Левиафана».

— Рад, весьма рад, — он тепло облобызался с Моревым. — И все знаю от Ивана Варфоломеевича.

— Ну и хорошо, — улыбнулся тот, — не придется повторяться.

— А Канада меня давно манит, — хитро блеснул глазами купец. — Богатейшая, однако, страна, есть где развернуться.

— Так в чем вопрос? Идем с нами, — сказал присутствующий при разговоре Сокуров.

— Пока не могу, тут делов много, — сокрушенно вздохнул купец. — А вот людишек своих дам. И индейца, о котором говорил его превосходительство.

Далее состоялся предметный разговор, в ходе которого договорились об открытии русской фактории в выбранном для колонии месте, куда Шелихов обязался доставлять все необходимое для ее обустройства.

— И, главное, винчестеры и боеприпасы, те, что делает Демидов, — наклонился к купцу Морев. — Сможешь?

— А почему нет? — был ответ, — наше дело торговое.

…Ранним утром, огласив окрестности прощальными гудками, корабли покинули гостеприимную бухту и взяли курс на Кадьяк. Теперь, стараниями Шелихова, команда «Аскольда» была доукомплектована его людьми, все из которых многократно бывали в море, опытным фактором, захватившим с собою изрядное количество пользующихся спросом у индейцев товаров, и общее число аргонавтов составило 300 человек.

Переход занял малое время, и на третьи сутки вошли в бухту Трех святителей.

— М-да, — удивленно сказал Лобанов, озирая ее в бинокль. — А наши земляки время даром не теряли.

У берега отсвечивала свежим тесом свайная пристань с несколькими баркасами, а вдоль него появились новые избы и лабазы.

— Милости просим, — с достоинством поклонился сошедшим на берег офицерам Рябоконь, а стоящий рядом с ним поручик вытянулся во фрунт.

— Здравствуй, Клавдий Павлович, — улыбнулся Морев и поочередно пожал им руки.

А чуть позже все сидели в фактории, пили чай с пуншем и обменивались новостями.

— Так, значится, идете в Канаду, — потчуя гостей местными разносолами, констатировал Рябоконь. — Хорошее, однако, дело.

— Идем, — кивнул головой Морев. — И нам нужна твоя помощь. Вот, прочти, — и протянул ему записку от Шелихова.

Шевеля губами, фактор ознакомился с ее содержанием, согласно кивнул головой и громко рявкнул, — Прошка!

— Чего изволите? — возник из соседней комнаты приказчик.

— Немедля найди индейца Савву и срочно доставь его сюда.

— Слушаюсь, — ответил тот и загремел сапогами в сторону двери.

— Савва? — переглянулись Морев с Сокуровым. — Так это ж православное имя.

— Это наш батюшка его окрестил, — огладил бороду фактор. — А по-ихнему, басурманскому, он Длинное Крыло.

— А как он здесь оказался, Клавдий Павлович? — поинтересовался Круглов. — Не близко от Канады.

— Прошлым летом на Юконе нашли, раненого. Доставили сюда, вылечили, и он прижился. Отменный разведчик и промысловик. Пушнину мне из лесу таскает.

Спустя полчаса приказчик вернулся в сопровождении рослого человека со смуглым, отливающим бронзой лицом, облаченного в одежду из оленьих шкур и с двумя перьями в длинных волосах.

Индеец молча приложил к груди руку, чуть качнул головой и неподвижно застыл у порога.

— Проходи, Савватей, присаживайся, — кивнул ему на лавку Рябоконь и подвинул индейцу медную кружку с пуншем.

Тот с достоинством шагнул к столу и занял предложенное ему место.

— А он что, понимает наш язык? — спросил Морев у фактора.

— Понимаю, великий вождь — ответил индеец. — И рад тебя приветствовать.

Эти слова произвели значительное впечатление, и офицеры с интересом воззрились на аборигена.

А тот невозмутимо взял кружку и слегка ее пригубил.

После этого фактор сообщил гостю, для чего его пригласили, и в комнате наступила тишина.

— А что получит мой народ? — наконец бесстрастно произнес индеец.

— Надежных друзей и союзников.

— И против инглизи?[25]

— Да, — решительно заявил Морев. — Если они не прекратят войну с индейцами.