Лгунья

Он потряс головой, чтобы в мозгу прояснилось.

— Я тебя повсюду искал, – руки его крутили и мяли невидимую ткань. Воротник рубашки был грязным. – Повсюду. Всю Францию облазил. Всю.

Мы долго смотрели друг на друга. Он стал другим. Я его не узнавала. Это был уже не тот Тони, от которого я пыталась сбежать в течение шестнадцати с половиной лет. Это был худой, застенчивый человек с грустными глазами.

— Ничего не понимаю, – беспомощно сказал он. – Ничегошеньки. Какое ты имеешь отношение к семье Масбу?

— Это мой дом, – мягко повторила я. – Я здесь живу.

Лицо его жалобно сморщилось. Он прикрыл его ладонями. Когда он отнял руки, он уже совладал с собою. Я старалась не отводить глаза, не избегать его взгляда.

— Ты изменилась, – сказал он.

Я улыбнулась.

— Ну да. Конечно, изменилась. Я теперь другой человек.

— Да брось ты эти глупые игры, Мэггс, – взорвался он, и я увидела, что это все тот же Тони, человек, которого я оставила на улице Франциска Первого.

— Зачем ты меня искал? – Меня разбирало любопытство. Я не понимала, что заставляет его думать, что он хочет меня найти.

— Зачем? – Вопрос ему явно пришелся не по душе. – Потому что не верил, что ты погибла, – сказал он. – Тела не нашли. А я бы ни за что не поверил, пока своими глазами не увижу тело.

Я улыбнулась. Все тот же педант.

— Да, но человек, которого ты ищешь, мертв. В том кафе он вышел из туалета и просто пошел себе дальше.

Он отказывался принять это объяснение. Это был образец той самой туманной фразеологии, которая его больше всего бесила. Эта моя привычка всегда его раздражала.

— Значит, ты просто пошла дальше.

— Вот именно, я просто пошла дальше.

— И что потом?

Я покачала головой. Я не собиралась больше ничего рассказывать. Остальная часть этой истории принадлежала лично мне, и я не хотела, чтобы он ковырялся в этом и интерпретировал все по–своему, подгоняя под собственный взгляд на мир. Стоит ему начать в этом копаться, и я, глядишь, сама перестану во все это верить. Так что я сменила тему.

— Это ты на днях расспрашивал обо мне в банке?

— Да, – сказал он. – Впрочем, нет. Я спрашивал о Мари–Кристин Масбу.

— Почему?

— Потому что не мог найти никакой зацепки. На прошлой неделе я был в Лиможе, рылся в подшивках газет, надеясь что-то найти, хоть какой-то намек, и вдруг наткнулся на заметку о женщине, погибшей в результате несчастного случая на шоссе N20, об англичанке, ловившей попутку. Она была датирована двумя днями позже твоего исчезновения. Все это, конечно, было вилами по воде писано, имя другое, но я решил, что попытаться стоит. В больнице мне не помогли, и я попытался найти водителя. Мари–Кристин Масбу.

Было так странно слышать это.

— А почему в банке?

Он пожал плечами.

— Ну, я же не знал наверняка. Приехал в Фижак, зашел в банк разменять дорожные чеки и заодно спросил кассира, не знаком ли он с семьей Масбу.

— Да, это наш банк, – сказала я.

Он посмотрел на меня с хорошо знакомым мне раздражением. Он всегда раздражался, когда я настаивала на своем видении мира, если мой взгляд отличался от его.

— Что ты еще спрашивал?

— Только о семье. И все. Днем я хотел увидеться с мадмуазель Масбу, но кассир сказал, что из-за праздника там никого не будет. А потом я услышал, что умер ее дядя, и решил подождать до конца похорон.

— И вот ты здесь.

Он, кажется, немного смутился.

— Вообще-то, женщина у ворот не пропускала меня, пока я не купил билет, ну, думаю, после экскурсии спрошу экскурсовода, погляжу, удобно ли будет побеседовать с мадмуазель Масбу.

— Ты говоришь с ней, – сказала я. Лицо его стало пунцовым.

— Прекрати. Прекрати!

— Возвращайся в Англию, Тони. От отчаянно затряс головой.

— Не могу. Теперь, когда я знаю, где ты, не могу. Я усадила его на стул.

— Ты ничего не знаешь, – сказала я, садясь рядом с ним за столик. – И, кроме того, человек, которого ты ищешь, погиб в автокатастрофе.

Он меня не слушал. Не хотел слышать. Жаль, потому что я говорила ему правду. В кои-то веки, впервые в жизни, я говорила ему настоящую правду о себе. Он заслонил лицо. Я подумала: может, он плачет. Подождала. Положила руку ему на плечо.

— Езжай домой, – сказала я.

Мы столько просидели в банкетном зале, что экскурсия успела закончиться. Франсуаза вернулась посмотреть, что стряслось.

— Прости, – сказала я Тони. – Из-за меня ты пропустил рассказ. Это Тони, – объяснила я Франсуазе. – Мы встречались в Англии. У нас были общие знакомые.

У него был такой вид, будто его ударили. Мне было жаль его, но я ничего не могла поделать. Франсуаза протянула ему руку. Он машинально пожал ее. Я подумала: как жаль, что он не может забрать с собой Франсуазу. Они так подходят друг другу. Он хороший человек.

Она смотрела на него с неуверенностью.

— Хотите присоединиться к следующей экскурсии? – спросила она.

— Нет, – твердо ответила я за него. – Не думаю. Ты же не хочешь. Тони?

Я поцеловала его в щеку. У него был незнакомый запах. Кожа его была холодной, наверное, от волнения.

— До свидания, – сказала я. – Лучше не возвращайся. Здесь ничего для тебя нет. Ничего хорошего.