Лягушачий король

– Разрешите мне перейти к делу, – непринужденно сказала Лидия Рушановна. Он восхищался тем, как спокойно, уверенно она себя держит, в то же время не давя, не заполняя все пространство одной собой. – К моим друзьям в Москве пытается втереться в доверие некий мужчина, который зовет себя Григорием Богуном. Более того, он присвоил его биографию! Мы надеемся выяснить, кто он на самом деле. Но для этого нам нужно установить, где настоящий Григорий, тот, с которым вы были знакомы.

Бабкин и сам не сформулировал бы лучше.

– Если я правильно поняла, вы работали в «Радиусе», когда Богун уволился? – продолжала Тарбеева.

– Да… Я только устроилась, еще училась на третьем курсе… Папа мне помог.

– Вы с Григорием часто общались?

– Нет, что вы! Он несколько раз подвозил меня домой. Мне сделали операцию, после нее было трудно ходить… Папа договорился с моей начальницей, что кто-нибудь из свободных водителей будет меня подбрасывать.

– Вы постоянно ездили с Григорием?

– Раз пять или шесть… Потом все зажило, и необходимость в машине отпала. К тому же доктор сказал, что пора ногу разрабатывать.

«Пять-шесть раз, – повторил про себя Бабкин. – Не густо».

Однако надо было признать: Лидия Рушановна вела опрос с такой уверенностью, словно в последние годы именно этим и занималась.

– Как вы думаете, почему ваш коллега сказал, что вы можете помнить подробности увольнения Григория?

– Он в тот день только со мной и разговаривал из наших. Я имею в виду, из тех, кто работает в офисе, – исправилась Лена. – Насчет водителей ничего не могу сказать, они сидят отдельно. А Гришу я видела, когда шла по делам. Он уже уходил. Сообщил, что едет отдыхать. Веселый был, оживленный!

Бабкин напрягся.

– Вспомните, пожалуйста, что именно сказал Григорий, – попросила Лидия Рушановна. – Он назвал место отпуска?

– А никакого отпуска не планировалось. Он собирался отдохнуть в выходные, в понедельник должен был вернуться. Потому все и удивились, когда он написал шефу эсэмэску, что не выйдет.

– Он уволился, прислав сообщение? – не выдержал Бабкин.

Тарбеева испепелила его взглядом. Но Лена откликнулась, хоть и не сразу.

– Да. Не помню дословно текст, что-то вроде «Простите, достало вкалывать, десять лет за баранкой, если не остановлюсь прямо сейчас, то сдохну, как Бобик под кустом. Извините, что вот так». Он должен был выйти в рейс в начале недели, пришлось срочно искать замену.

Бабкин переписал в блокнот текст обращения к начальству.

– А что вы подумали, когда вам сказали, что он ушел? – спросила Тарбеева.

– Даже не знаю… Наверное, порадовалась за него. Август был жаркий… Мы в офисе страдаем, а он на речке, с друзьями…

Бабкин не мог посмотреть на Тарбееву, они сидели на одной стороне стола. Но Лидия Рушановна, умница такая, и сама поняла по едва заметному его движению, что они только что перешли к решению второй части задачи.

– Что за друзья? – небрежно поинтересовалась она.

– Ой, я совсем не знаю, с кем он общался. Поймите, мы ведь не дружили! Так, разговоры на бегу…

– Из разговоров на бегу можно многое извлечь. Вот вы сказали – друзья, речка…

– Ну, это просто картинка такая, – рассмеялась Лена. – Как дети в школе рисуют!

– Замечательная картинка! – подхватила Лидия Рушановна. – Что еще на ней было бы нарисовано?

– Не знаю… Несколько лет прошло! К тому же у меня память плохая, честное слово. Меня даже на работе за это ругают.

Бабкин понял, что пора подключаться.

– Лена, а где происходил ваш разговор в пятницу? Я имею в виду, где вы были? В столовой, в курилке?

– Я не курю, – строго сказала она. – Нет, это было возле лифта, на первом… Я как раз собиралась подниматься вверх, а Гриша только сбежал по лестнице. У нас лестница рядом с лифтом… Да вы видели.

– У вас в руках что-то было?

– Папки с документами. Тяжелые! У нас архив на первом.

Бабкин подсел поближе.

– Значит, вы с папками, руки у вас заняты… А кто нажал кнопку лифта?

– Гриша и нажал, – обрадовалась Лена. – Он увидел меня и сказал что-то вроде: «Привет трудящимся!» Спросил, куда я потащу свой груз, и вызвал лифт. Предложил и документы донести, но я сказала, что справлюсь. Пока мы ждали лифт, перекинулись парой слов.

– Покажите, пожалуйста, как вы держали папки, – попросил Сергей.

Девушка взглянула на Тарбееву.

– Это позволит вам лучше вспомнить давнюю беседу, – пояснила та. – Физическая память тела очень помогает в таких случаях.

Лена скептически усмехнулась, но все-таки согнула руки в локтях, будто готовилась, что сверху на них водрузят поднос. «Гипнотизера бы мне хорошего, – подумал Бабкин. – Покачал бы у нашей белочки золотыми часиками перед носиком, погрузил в сон и вытащил бы из ее рыжей головушки все до единой подробности. А нам приходится самим, понимаешь, клещами…»

– Привет трудящимся! – негромко сказал он.

– Кто трудится, а кто сачкует, – насмешливо отозвалась Лена. – Это мы так поддевали друг друга иногда. Руки можно опустить?

– Рано, – сказал Бабкин. – А что Григорий ответил?

– Что не сачкует, а едет на заслуженный отдых. Каких-то три часа автобусом – и речка, банька, кореша…

– Банька, надо думать, в деревне? – подала голос Тарбеева.