Лягушачий король

Теперь ему бросилось в глаза то, чего он не заметил при первом прочтении: эти сцены были написаны по-разному. Казалось, Юренцов к концу книги начал сходить с ума.

Макар без труда выяснил адрес несчастного фантаста. Часы показывали три, когда он спускался в подвальное помещение, где на покосившейся табличке справа от двери было выбито «Участковый пункт полиции».

За полминуты он нашел того, кто ему требовался.

– Игорь Сергеевич?

Молодой, коротко стриженный парень с простоватым лицом поднял голову, оторвавшись от бумаг, которые он старательно заполнял.

– Он самый.

Илюшин представился и показал документы. Он раздумывал, соврать ли, что его наняли родственники убитого, или прибегнуть к спасительной уклончивой формулировке, но участковый, помрачнев, спросил:

– Это из-за Юренцова?

И Макар понял, что врать не придется.

– Олег был у вас?

Участковый страдальчески сморщился и потер лоб.

– Приходил, да… Вы меня извините, все остальное – не по моей части. Этим занимается…

– Я знаю, кто этим занимается, – сказал Макар. – Меня интересует то, что он изложил вам. Игорь Сергеевич, расскажите мне, пожалуйста, о его визите.

– Потапенко, ты обедать идешь? – крикнули от дверей.

– Да какой обед… – пробормотал тот и повысил голос: – Нет, не иду!

Илюшин тотчас заметил, что рядом есть кафе, где можно спокойно посидеть, если Игорь Сергеевич согласится выделить на это полчаса.

– Безграничная благодарность за любую информацию, – добавил он, рассматривая парня. – В разумных пределах.

К его изумлению, Потапенко густо покраснел. Он неловко выбрался из-за своего рабочего места, и, встав в полный рост, оказался толстоватым увальнем на голову выше Илюшина.

– Не за что тут благодарить, – пробормотал он, отводя глаза. – Я, если чем смогу… Подождите минутку…

Он убрал бумаги, пошел за Илюшиным к двери. В последний момент вернулся и сунул в карман телефон.

Выбор места для обеда Макар оставил за своим новым знакомцем. Потапенко отвел его в пустующее кафе на соседней улице. Белые пластиковые столы и стулья, занавески в горох. Макар оценил его скромность, учитывая, что за углом находилось заведение итальянской кухни. Сам бы он отправился к итальянцам, но предлагать это не стал: собеседник должен находиться в привычной обстановке.

Они уселись возле окна. За окном на трамвайной остановке толпились люди.

– Офисы вокруг, – неожиданно подал голос Потапенко, всю дорогу молчавший. – В два здесь не протолкнуться. А потом как-то потише.

Принесли суп. Потапенко принялся есть с тем же детским и самоуглубленным лицом, с которым заполнял документы. Ложка ожесточенно ныряла в гущу, будто лопата в землю.

Макар по собственной воле не притронулся бы к этому вареву с квашеной капустой. Он попробовал содержимое тарелки и мысленно понадеялся, что не отравится.

– Когда к вам приходил Юренцов? – спросил он.

Участковый помолчал, вспоминая.

– Месяца два, наверное, назад… Может, три. Или чуть больше. Точнее могу у себя посмотреть.

– Что он хотел?

– Елки-палки, не понял я, что он хотел, – с неожиданным раздражением бухнул Потапенко.

– Почему?

– Ну, у него разговор такой… Черта с два его поймешь.

– Он заикался?

– Да если бы только заикался! Я думал, психоперевозку придется вызывать…

Шаг за шагом Макар вытянул из участкового, что произошло.

Олег Юренцов ввалился в подвал, подвернув ногу на ступеньках. Он был чудовищно возбужден, от него плохо пахло, он твердил об убийствах в какой-то книге… Но больше ничего понять было нельзя.

– Я подумал, у человека обострение, – признался Потапенко. – И, это… весна, что ли, была. У нас весной всегда психов полно. Хотя осенью больше. Да и зимой как-то… Не жалуемся, короче, на их отсутствие.

Юренцов настаивал, чтобы участковый немедленно проследовал за ним и нашел убийцу, которого ему отказались выдавать в издательстве. Это казалось бредом и паранойей. Юренцов требовал помощи. Он хватал Потапенко за рукав, принимался плакать, упоминал мертвую девушку, которую нашел на асфальте, но когда участковый пытался вызнать подробности и понять, как давно это произошло, Юренцов гневно замахал на него руками и закричал, что это не имеет никакого значения, даже если все сроки давности вышли.

– Он сначала так бессвязно выкрикивал… Вроде чушь на чуши… А потом бац – сроки давности! Но это все… ну, короче… как бред, короче, выглядело!

Илюшин сообразил: парень пытается оправдаться перед ним.

– У Юренцова были сложности с общением, – осторожно заметил он.

– Да уж я заметил! Наши решили, он щас бросаться начнет. Они его, типа, успокаивать начали… Только хуже вышло. Но Юренцов, он как бы только снаружи агрессировал, понимаете? А внутри это не на меня было направлено, а на кого-то другого. Я, когда это понял, махнул нашим, чтобы оставили его в покое. Типа, шизик безобидный, выговорится – и лады. А он все про девушку талдычит. Что ее возле машины зарезали. – Он поднял на Илюшина глаза и спросил: – Реально, что ли, зарезали?

– Вы его спровадили в конце концов?

– Ну, как спровадил… Я ему сказал, куда идти, чего написать…