Лягушки королевы. Что делала МИ-6 у крейсера «Орджоникидзе»

Имея в виду те женевские идеи развития взаимных контактов и сотрудничества в области безопасности, Серов в Лондоне пытался заинтересовать английскую разведку совместными проектами радиолокационного наблюдения и контроля с британских баз в Гонконге. Особых иллюзий относительно намерений МИ–6 сотрудничать с КГБ генерал, естественно, не питал. Но он надеялся хотя бы начать диалог, встретиться с генералом Джоном Синклером, шефом британской разведки, завязать с ним личные отношения.

У Серова не получилось ничего.

Кроме того, Форин-офис пренебрег его пожеланиями, касающимися вопросов безопасности советской делегации. Предложения английской стороны были сформулированы лишь в самых общих чертах. В холодном и вежливом отказе британских чиновников рассмотреть любую его инициативу Серов без труда усматривал откровенное нежелание иметь с ним, генералом КГБ, какое-либо дело.

Ну а лондонские газеты все три дня его визита не делали секрета из того, почему Председатель КГБ Иван Серов неугоден Уайт-холлу в качестве делового партнера.

Каких только ярлыков не вешали на него газетчики за жалкие трое суток пребывания в Лондоне! Такого он забыть никогда не сможет. Такого и прощать никак нельзя.

СИС на перепутье

3 апреля, вторник.

Лондон, Даунинг-стрит, 10,

резиденция премьер-министра Великобритании

Заседание кабинета министров затягивалось. Шеф Сикрет Интеллидженс Сервис сэр Джон Синклер нервно поглядывал на часы. Он рассчитывал освободиться к полудню. На час дня у него была назначена встреча в «Сент-Джеймс клубе» с начальником военно-морской разведки контр-адмиралом Джоном Инглисом.

Оба отвечали за проведение операции «Кларет». Переговоры в клубе должны была прояснить некоторые ее детали. Времени до назначенного рандеву оставалось немного, а глава Форин-офис достопочтенный Селвин Ллойд все еще продолжал удручающе нудно докладывать членам кабинета министров и без того не слишком благоприятно складывавшуюся обстановку на Ближнем Востоке.

Назревали вооруженные восстания против британских властей в Йемене, Омане и Катаре. Египет также выходил из-под контроля Лондона. Если к этому добавить ставшую в последние недели очевидной решимость национально-освободительных движений Малайи, Кипра и Ганы освободиться от колониального диктата Великобритании, то становилась очевидной вся глубина кризиса, в котором очутилась внешняя политика Л ондона.

Ее обсуждение и вовсе грозило затянуться до обеда. Это ломало все планы на день шефу СИС.

– Наши дела в Египте идут из рук вон плохо… – искренне сетовал министр иностранных дел.

«И не улучшатся от долгих словопрений», – подумал про себя сэр Джон.

Его порой раздражало бессилие дипломатов. Ему претили устраиваемые МИДом бесконечные говорильни. Но пуще всего его задевали постоянные упреки в адрес военных и разведки. Именно они, как ни странно, чаще всего обвинялись мидовскими чинами в политических просчетах правительства.

Сэр Джон был практиком. «Меньше слов, больше дела» – было его извечным девизом. Выпускник элитной академии в Вулвиче, он прошел обе мировые войны. Служил сначала на флоте, затем в артиллерии, а позднее в разведке, замом по военным операциям у шефа Сикрет Интеллидженс Сервис военной поры сэра Стюарта Мензиса.

В 1952 году Джон Синклер сменил своего предшественника в начальственном кабинете на Бродвее, 54. Он возглавил организацию, как любили иронизировать обитатели этого дома, которая официально в Великобритании зарегистрирована не была, а значит, вроде бы как и не существовала.

Разведка за истекшие четыре года, казалось бы, добилась неплохих результатов. Но сэр Джон был ими недоволен. Он тяготился обязанностями руководителя СИС и все чаще стал подумывать об отставке.

«Надо отправляться на пенсию, – то и дело пытался он внушить сам себе, хотя до мая 1962 года, даты его шестидесятипятилетия и безусловного срока ухода на заслуженный отдых, было еще далеко. – На будущий год мне стукнет уже пятьдесят пять. Как говорится, пора и честь знать».

В узком кругу сэру Джону все чаще стали намекать на недостатки в работе разведки. Громкие и славные дела прошлого перестали вспоминать. Похищение германской «Энигмы» и дешифровка в Блетчли-парк сотен секретных приказов Геринга и Деница, позволившие предупредить действия гитлеровских вояк и спасти тысячи жизней британских подданных, незаметно отошли в разряд былых заслуг.

Модными стали заявления о неблагонадежности и моральном разложении британских спецслужб. Оказалось, что это именно они «не предусмотрели», «не предупредили», «не приняли соответствующих мер» и так далее. В правительственных кругах злые языки поговаривали о том, что британская разведка, дескать, утратила ореол защитницы национальных интересов, перестала делать свое дело, погрязла в склоках.