Либеральный русофил. Сэр Исайя Берлин, как создатель современного либерализма

И, наконец, в третьих — во всем тексте с самого начала явственно проступает огромное и жирное «Зато!». Да, истоки большинства российских идей пришли с Запада[19], зато упав на плодородную российскую целину, они дали такие всходы, что от их последствий мир не опомнился до сих пор и, судя по засилью левых в западном, как это любят сейчас говорить, «дискурсе», активно воспроизводящих ходовые штампы советской пропаганды, не опомнится еще долго. По сути Берлин поддерживает идею о том, что Россия в XX веке выступила полигоном практического опробования западных идей крайне левого и частично крайне правого толка, и отрицательные результаты как минимум одного из этих экспериментов уже оказали на мир влияние: от ортодоксальной идеи «коммунизм здесь и сейчас» отказались почти повсеместно. Воспроизведение (Сталин уже пытался) другого эксперимента (националистического) в его постмодернистски пародийном варианте мы сейчас наблюдаем своими глазами.

Было познавательно встретить у Берлина указание на то, что М. Мамардашвили[20] где-то назвал «непройденностью исторического пути»: «

Одно из главных различий между областями, находившимися под эгидой западной и восточной церквей, в том, что последние не пережили Возрождения и Реформации»[21]. Д. С. Лихачев[22]

в своих трудах очень старался вписать в общеевропейский контекст то, что он называл «предвозрождением», но вынужден был констатировать: «… русское Предвозрождение не перешло в настоящее Возрождение. Предвозрождение тем и отличается от Возрождения, что оно еще тесно связано с религией. В нем уже сильны еретические течения и антицерковные настроения, пробуждается индивидуализм, божество очеловечивается, все наполняется особым психологизмом, динамикой, рвущей со старым и устремляющейся вперед. Но религия по-прежнему подчиняет себе все стороны культуры»[23].

Эссе Берлина о Толстом[24], Тургеневе и Белинском[25], а также Герцене[26]

своей ясностью и компактностью изложения достойны того, чтобы войти в школьные учебники. Причем такой учебник был бы намного интересней и увлекательней обычных, прежде всего своей направленностью на одну из главных задач образования вообще — заставить мыслить самостоятельно. Но вряд ли об этом можно помечать: ни один нормальный преподаватель не допустит в неокрепшие подростковые мозги столь нетрадиционного похода к «Войне и миру», как прослеживание влияния на Толстого (Толстого!) Жосефа де Местра, считающегося предтечей фашизма и вообще главным реакционером всех времен и народов (см. описанный ранее очерк Берлина о де Местре).

…и СССР

Описание встреч с советскими писателями Берлин оставил в очень живо написанном (через много десятилетий — в 1980 году) очерке «Встречи с русскими писателями (1945 и 1956)»[27]. Из текста можно заключить, что тем, кого называют «советологами», Исайя Берлин не был, и в советской реальности (в т. ч. и сталинской) разбирался плохо. Он прекрасно знал историю, в том числе и историю России, но собственно историком (т. е. историком событий) никогда не был. Он был историком идей[28] и с этой точки зрения придавал большое значение дореволюционной России; но, поскольку в Советском Союзе с идеями было плохо (а после зачистки всякой оппозиции на довольно долгое время стало вообще никак), то подробности творческого процесса в СССР его и не интересовали. Его общее впечатление: «русская литература, искусство и мысль в 1939 году напоминали город после бомбежки» ([1], стр. 428-429).