Либерия

— Так вот он какой! А морда как у нашего персидского кота Пуськи — наглая и недовольная. — Молодой человек наклонился, чтобы получше рассмотреть «зверюшку».

Нечистик, оскалившись, неожиданно прыгнул на него, и Алексей отшатнулся, чуть не сбив с ног Лесю. Налетев на соляную границу, анчутка завизжал, кубарем откатился к центру круга и начал лизать обожженные лапы, поскуливая и злобно сверкая красными глазами.

— Тихо ты! — шикнул Алексей, испуганно оглянувшись на дверь.

— Нечего пока с ним разговаривать, — раздраженно буркнула лесавка. — Это тварь злобная и вредная, тут надо по-другому. Достань чашку, что приготовил, и нацеди в нее крови.

— Крови? — удивился Алексей. — Чей? Моей? Он, что, вампир?

— Конечно, твоей. Ты же у него про схрон будешь спрашивать. И никакой он не упырь, так, мелочь нечистая, хотя от крови не откажется. Кровь привяжет его к тебе, он не посмеет ослушаться. А просто так ни один нечистик с нами говорить не будет.

— Лесные твари! — злобно прошипел анчутка и заскреб когтями пол. — Отпустите!

— Сам ты тварь! — обиделся Алексей, затем помялся и спросил у лесавки — Мне что, руку резать надо?

— Ты странный… — девушка смотрела устало и раздраженно. — Как же еще? И не тяни время, иначе тварь окончательно взбесится и будет орать, как резаная. Тогда к нам прибегут люди, что сидят внизу. Будет плохо.

— Да, сейчас, — кивнул головой молодой человек.

Он тоже понимал, что лишний шум совершено ни к чему, но резать себя ему еще никогда не приходилось, и было страшновато. Стараясь не показывать Лесе свою нерешительность, достал нож и глиняную миску, зажмурив глаза, полоснул себя по запястью и ойкнул от неожиданно резкой боли. Порез набух багровым, и в плошку закапала, а затем полилась тонкой струйкой кровь. Когда ее набралось достаточно, Алексей зажал порез другой рукой, но кровь продолжала сочиться сквозь пальцы на пол, впитываясь в шершавые доски.

Нечистик насторожился, принюхиваясь. Его приплюснутый розовый нос подергивался, а между зубов мелькал длинный раздвоенный язык.

— Погоди, я помогу, — тихо сказала Леся.

Подошедшая к Алексею девушка была совсем бледной, а обведенные синими тенями глаза ввалились.

— Не надо… — забеспокоился молодой человек, — само сейчас затянется. Тебе же плохо, я вижу.

— Ничего, — прошептала лесавка, — это пройдет. Я не люблю крови.

Она протянула руки, накрыв рану ладонями, и что-то пробормотала.

— Все. Рану залечить я не смогу, но остановить кровь мне по силам… Поставь миску в круг. Только осторожнее, а то эта тварь может запросто пальцы оттяпать.

Анчутка присел на задние лапки, сложив передние на груди, и стал похож на зубастого лохматого суслика. Какое-то время он рассматривал миску с кровью, подергивая кисточкой на хвосте и облизываясь, на его морде застыло выражение крайнего удивления и нерешительности. Молодой человек уже было подумал, что им попался вегетарианец, не готовый принять такую жертву, и кровопускание было лишним. Но нечистик наконец собрался с духом, осторожно подкрался к чашке и лакнул пару раз. Почмокал губами, недовольно сморщился и выдал неожиданным басом:

— Фу! Псиной воняет!

Алексей даже задохнулся от возмущения, но доказывать анчутке свою принадлежность к человеческому роду не стал. Нечистик, тем временем, недовольно фыркая, вылакал кровь и выжидающе уставился на молодого человека:

— Ну, и что тебе, шавка лесная, от меня надобно?

— Ах ты, хамло! Ты еще и обзываешься! — разозлился Алексей.

— Он же нечистик, — заметила Леся, которая присела на тюфяк и даже, кажется, задремала. — Не обращай внимания. Эти твари по-другому не умеют. Спрашивай лучше, не тяни время.

— Эй, голозадый, ты так и будешь на меня таращиться? Буркалы выпадут! — проскрипел анчутка, презрительно сплюнув на пол.

— Да ты… — взвился молодой человек, но, встретив насмешливый взгляд лесавки, решил не ввязываться в перебранку с грубияном. — Короче, болтун, ты знаешь в центре города за красной кирпичной стеной большие дома?

— И че? Я много всего знаю.

— Вот мы сейчас и проверим. Там под домами есть подземные ходы, что люди прорыли. Бывал в них?

Анчутка сморщился недовольно, поскреб мохнатое брюхо, выловил блоху, внимательно ее рассмотрел и щелчком отправил в сторону Алексея.

— Подарочек! Хе-хе… — Встретил его разъяренный взгляд и замахал лапами. — Ладно, ладно! Ишь, вызверился! Не сожрет тебя моя блоха, так, поскачет маленько… Ну, бывал кое-где. И че дальше?

— А знаешь про тайное хранилище, где много книг в сундуках спрятано?

Анчутка испуганно выкатил и без того большие глаза и попятился, задел дергающимся хвостом соляную границу, пискнул и плюхнулся на зад, поджав хвост под себя.

— Вижу, что знаешь, — удовлетворено хмыкнул молодой человек. — И что вы все от одного упоминания о Либерии шарахаетесь?

— Там плохо! — насупился анчутка. — Я туда не хожу. Никто из наших не ходит.

— Если вашего брата там нет, то это уже хорошо, — вмешалась в разговор лесавка.