Либерти

Валери нездоровится. После обеда я застаю её на кухне у глянцевого островка. Опустив голову, она держится за край столешницы и как будто старается справиться с сильнейшей головной болью.

– Валери? Что с вами?

Она медленно поднимает голову и улыбается мне так, словно хочет развеять мое беспокойство.

– Голова закружилась. Не волнуйся, такое бывает, когда я немного перенервничаю или утомлюсь. События сегодняшнего утра сказались, как видишь.

– Вы были дружны с Салли-Малли?

Валери по-доброму усмехается.

– На острове не было ни одного человека, с которым бы эта веселая старушка конфликтовала. Мне всегда казалось, что именно я была намного старше неё, а не наоборот. Энергии в ней вагон и маленькая тележка! То на велосипеде ездит, то делится впечатлениями от погружения под воду, то на вечеринках за молодыми мужчинами приударит, – смеется Валери. – Удивительная была женщина.

– Неужели у неё действительно никого нет? Дети, внуки…

– Нет, – уверенно отвечает мне Валери и наливает холодную воду в стакан. – Помню, она как-то рассказывала о муже, которого спустя сколько-то лет посадили в тюрьму за воровство. Кажется, это ещё по молодости было. А потом она поняла, что жизнь, не обремененная семьей и хозяйством, намного прекраснее, чем обязательства и ответственность.

– А чем она зарабатывала на жизнь, если могла позволить себе жить здесь?

Валери призадумывается и делает несколько глотков воды.

– Кажется, её родители были коллекционерами антиквариата. Мне сложно вспомнить… – усмехается Валери. – Я ведь уже говорила тебе, что люди здесь не очень любят рассказывать о себе. Но помнится, что Салли-Малли несколько раз упоминала какие-то галереи в Европе. Думаю, что она посвятила себя искусству, скупая и продавая по всему миру известные и дорогостоящие произведения и вещицы. Наверное, моя бабушка подружилась бы с ней.

– Ваша бабушка тоже интересовалась искусством?

– Ну, не то, чтобы интересовалась, но она свято ценила стремление людей к хранению и сохранению семейных драгоценностей. Помню, на её столике всегда лежало старое зеркальце в массивной оправе из темного дуба, а на обратной стороне сверкал благородный настоящий рубин. Иногда она позволяла мне повертеть эту вещицу в руках и всё время говорила, что с каждым днем растет не только цена этого зеркальца, но и его ценность. Его подарил ей дедушка, а спустя несколько месяцев он погиб на войне. Мне всегда казалось, что когда она смотрела в него, то видела не свое отражение, а лицо любимого мужа. Она очень любила его.

Не отрывая от неё глаз, я залажу на высокий стул и подпираю рукой подбородок.

– И потом это зеркальце досталось вашей маме?

– Если бы оно досталось моей маме, то незамедлительно ушло бы с молотка! – смеется Валери. – Она считала безделушками всё, что блестело, сверкало и имело хоть какую-то ценность для человеческой души. Если вещь чего-то стоила, то её непременно нужно было продать.

– Как грустно такое слышать… А что же стало с тем зеркальцем?

Валери вздыхает и достает из холодильника фруктовую нарезку.

– Это зеркальце было самым дешевым из того многообразия украшений, которыми владела моя бабушка. Это была просто вещица, которая делалась дорогой только лишь потому, что на обратной его стороне был огромный рубин. Особняк, в котором жила моя семья, обчистила неуловимая банда воров, что охотилась исключительно за антиквариатом. Я была очень маленькой, когда это случилось, но помню, что больше всего бабушка горевала по этому зеркальцу и бриллиантовому ожерелью с огромным изумрудным кулоном. Какой же он был тяжелый! Мне казалось, что этот камень не помещался в моих крошечных ладошках, – смеется Валери, вспоминая детство. – Были похищены не только украшения, но и картины, старинные часы и много-много всякого, что годами собирала моя семья.

– Я что-то такое читала об этом, когда искала о вас информацию в Интернете. Но, по правде говоря, через строчку. Не думала, что трагедия вашей семьи настолько…увлекательна, уж извините.

– Брось извиняться! История, конечно, интересная. После того, как моя семья лишилась большей части своих богатств, – с сарказмом добавляет Валери, – родители с трудом удержали свои позиции в высшем обществе. И когда мне исполнилось шестнадцать, они с нетерпением стали ждать моего совершеннолетия, чтобы выдать меня замуж за респектабельного и перспективного юношу, за душой которого были богатые родители и полезные связи.

– Древность прям какая-то. Вы хоть немного любили в своей жизни? По-настоящему?

– Мужчину?

– Угу. С такой историей, мне кажется, что вы просто не успели это сделать. Рано вышли замуж, а до этого вам явно все уши прожужжали будущим избранником. А потом семейная жизнь, измены… Извините…