Либерти

– Знаешь, как бы трудно мне не было с Германом, как бы противно не было от того, что он изменял мне… Я его по-своему любила. И когда мы перебрались на этот остров, у нас как будто жизнь заново началась. Здесь он был только моим мужчиной. Пока не съездил в мир и не помер от сердечного приступа, доказывая молоденькой девице свои былые навыки в постели! – бросает она с веселым смешком.

– Да уж, – улыбаюсь я, не зная, как комментировать такое. – Так и драгоценности те, что украли, так и не нашли?

Валери протяжно фыркает.

– Они разбрелись по всему белому свету! Кто-то тайно покупает, потом перепродает – там целая система. Не думаю, что в этой жизни мне доведется ещё раз подержать в руках бабушкино зеркальце. Хотя, я бы многое за это отдала.

* * *

Валери говорит, что не хочет ужинать, ссылаясь на усталость. Если честно, я очень беспокоюсь за неё. Решаю приготовить легкий овощной салат с отварным картофелем, и если чуть позже она не пожелает спуститься, то я отнесу ей свою стряпню в спальню. Мне очень хочется рассказать ей о вчерашней встрече с Эриком и поделиться своими подозрениями. Однако, я опасаюсь сделать Валери своей соучастницей в сокрытии информации. Я ведь уже, как-никак, солгала следствию… И есть ли вообще это следствие, учитывая, что Салли-Малли умерла во сне?

Короче говоря, как бы прискорбно это не было, но сначала мне нужно разобраться во всем самой, прежде чем делиться этой историей с кем-либо.

На следующий день, когда мы с Валери завтракаем крепким кофе и ароматными булочками из хлебопечки, к нам присоединяется Генри Джонс. Держа в руке большую белую кружку, он, не дожидаясь приглашения, садится в свободное кресло и с небывалой для него радостью в глазах и голосе сообщает, что его Дона вчера вечером улетела в мир по срочным делам, связанным с работой. Я хоть и совсем немного знаю Генри, но уже вижу, насколько сильно он оперился. Стоило его жесткой жене покинуть их дом, как в нем тут же проснулась уверенность и бесстрашие.

– А как ваши дела, милые дамы? Как настроение? Не правда ли, денек просто волшебный?

Мы с Валери переглядываемся.

– Это так… Правда событие вчерашнего дня ещё долго будет в памяти.

Слова Валери хоть немного притупляют неуместное веселье мистера Джонса, и мужчина тут же виновато опускает глаза в свою кружку.

– Надолго Дона уехала?

– Пока не разберется с возникшими проблемами… Пару недель её точно не будет.

– Ого. Заскучаешь! – говорит ему Валери, скрывая улыбку. – Как ваши с Доной успехи в поиске садовника?

Генри Джонс закатывает глаза и с неохотой оглядывается, окинув свою лужайку взглядом человека, которому уже слишком осточертела эта тема.

– Никак. Все только и говорят об этом на острове! Дона слишком придирчива! С её характером от нас отказались все садовники.

– А я думала, что это вы их выгнали.

– Ну, сначала мы их, а теперь они нас шпыняют! С нами теперь никто не хочет иметь дело и всё благодаря моей Доне! Это ей не нравится, то!

– Быть может, в таком случае тебе самому заняться своим участком? Ты ведь знаешь всё о предпочтениях своей жены.

Он обводит Валери неспешным взглядом, да ещё с такой кривой улыбкой, будто только что ему дали самый идиотский совет в жизни.

– Вчера ваша жена сделала комплимент Эрику, который облагородил свой участок самостоятельно и даже предложила ему заняться вашим, – сообщаю я, искоса поглядывая на мистера Джонса. – Как вам такая идея?

– Ну, если моя Дона вздумала разругаться ещё и с соседом… – смеется он, а потом резко замолкает. – Чертовски ужасная идея, – шепотом отвечает Генри. – Думаю, Эрик и сам это понимает. Надеюсь, он отказался?

– Весьма деликатно и осторожно, – подмигивает ему Валери. – А вообще, Эрик молодец. Ему и впрямь удалось в рекордно короткие сроки преобразить свой двор.

Мистер Джонс снова оглядывается, чтобы взглянуть на тот небольшой кусочек лужайки Эрика, что едва виден отсюда.

– И когда он успел? Я всего пару раз видел, как он копался в земле, а тут уже и деревца, и пальмочки… Кстати, очень забавные. Это какие-то карликовые, да?

– Он говорит, что иногда работает по ночам, – сообщаю я, игнорируя вопрос о разновидности пальм. – Не замечали?

Подумав с пару секунд, мужчина отрицательно качает головой.

– Не припоминаю. К тому же, не в потемках ведь он будет землю рыть! Если у Эрика загорается ночной уличный свет, то он светит прямо в окна нашей с Доной спальни. А я ничего подобного не припоминаю.

– А если бы горел свет, он бы мешал вам спать? – уточняю я.

– Думаю, что да. Но тогда бы мы просто опустили плотные жалюзи.

– И вы, наверное, слышали бы, как он работал, да? Как лопата вонзается в землю, как ведро какое-нибудь упадет и всё такое?

Пока мистер Джонс размышляет, заинтересованный взгляд Валери не сходит с моего лица. Пребывая в сказочной эйфории от внезапного отъезда жены, старик Джонс не замечает никакой подозрительности и странности в моем любопытстве.