Либерти

Господи, а ведь он на полном серьезе! То есть, полтора часа мы мило улыбались друг другу, отвечали на вопросы под предлогом «узнать друг друга поближе», даже посмеялись над какой-то тупой шуткой бармена и выпили по бокальчику красного вина, а теперь он решил показать мне ДЛЯ ЧЕГО всё это нужно было? Только чтобы я заткнула свой рот и не мешала ему… Точно! А ведь я определенно мешаю ему! Ведь я единственная, кто не верит в эту его фальшивую добропорядочность! Все тут только и делают, что охают и ахают при виде Эрике, но только не я. И он это знает. И он опасается, что мое недоверие распространится и на других жителей.

– Договорились? – уточняет он тоном, которому страшно пойти наперекор.

– И всё? – бросаю я самоуверенно.

Вообще-то, я до чертиков напугана и злюсь на свою чрезмерную болтливость. Там на пляже Эрик притворился милашкой, которому я тут же раскрыла свои карты. Но теперь… Теперь всё будет иначе. У меня получится…

– Что «и всё»? – рычит он.

– Думаешь, мне причинит боль твой пустой треп обо мне?

– Солнышко, я видел, как ты ведешь себя с Валери. Ты благодарна ей, – шепчет он прямо в мое лицо. – Ты ведь очень добрая девочка и меньше всего на свете хочешь навредить доброй женщине, которая помогла тебе сбежать сюда от повседневных проблем. Чтобы понять это, не нужно отличаться чрезмерной наблюдательностью. Ты просто очень открытая и предсказуемая. Тебя можно прочесть от корки до корки и при этом, пару раз вздремнуть от скуки. Не обманывай себя.

Чт…

Что эта козлина сейчас сказала?! То есть я – открытая книга? Да настолько скучная и предсказуемая, что в сон клонит?!

Нет, я, конечно, знала, что мужики те ещё засранцы! Они изменяют, лгут, но чтобы вот так… Вот так дерзко… Да ещё и со злой насмешкой!

Мне едва хватает сил, чтобы не свалиться на землю и биться в конвульсиях от нехватки воздуха. Черт! Я просто…

Я в бешенстве!

Господи, кто бы знал, насколько это адский труд – улыбаться и делать вид, что тебя вообще не колышет чье-то мнение.

– Ты серьезно? Угрожаешь мне какой-то жалкой сплетней? Будь ты пожестче, я бы, возможно, и купилась на этот трюк, но… – нарочно качаю головой, будто оцениваю его видок. – Я и впрямь была дурой, раз купилась на эту твою напускную опасность. Жаль, очень жаль, Эрик. Ты меня разочаровал.

– Интересно, а чего ты ожидала? Что я стану избивать тебя что ли?

– Нет, но хотя бы чуть-чуть продемонстрируешь свою силу. Например, заведешь руки мне за спину и этим своим рычащим шепотом припугнешь, что мол, так и так, Ника, ты ведешь себя очень плохо. И если ты не перестанешь подозревать меня во всех смертных грехах, то я проберусь незаметно в твою спальню, – говорю я всё тише и медленнее, нарочно дыша ртом, чтобы горячий воздух щекотал его шею, – поглажу твои волосы, а потом применю особый трюк и задушу тебя. Все будут думать, что ты умерла во сне, и даже самый опытный судмедэксперт не определит истинную причину. Как и в случае с Салли-Малли. И я буду дальше жить себе поживать на этом острове, улыбаться и убивать женщин, которые мне не нравятся.

Эрик тихонько дышит и не шевелится. Согласна, произносить последние слова было очень рискованно, но я уже держу наготове баллончик за спиной. Если он только вздумает причинить мне вред, я незамедлительно выпущу струю едкой жидкости ему в лицо.

– Значит, ты действительно обвиняешь меня во всех смертных грехах?

– Может не во всех, но в самых страшных точно.

Эрик усмехается и склоняет голову на бок. И пока я злюсь на это его злое веселье, он резко хватает меня за кисть и разворачивает к себе спиной, а баллончик… Будь он проклят! Со стуком падает о плитку.

– Надо же, – усмехается он злостно прямо мне в шею, а потом толкает ногой баллончик и тот летит на траву, – ты и впрямь с приветом! Ещё и перцовый баллончик с собой притащила. – Эрик крепко сжимает мои кисти и легонько касается губами моего уха. Я чувствую, как мое тело задрожало, как предательское тепло внутри стало стекать жидким мёдом к ногам. – Доминика, поверь, мне ничего не стоит, сделать так, чтобы тебя вышвырнули. Мне очень нравится Валери, но мое спокойствие и моя жизнь куда дороже. Поэтому, либо кончай с этими своими играми в детектива, либо собирай вещи и жди, когда к тебе нагрянет полиция и обозленный остров.

Я не верю, что Эрик способен так поступить, но и верю одновременно. Мне сложно сказать, блефует он или говорит правду, ведь я совершенно не знаю его. Он с самой первой встречи показался мне странным, а всё то время, что мне удавалось хоть немного понаблюдать за ним, я боролась с самыми противоречивыми мнениями и эмоциями, которые он же и порождал. И сейчас, продемонстрировав мне свое напыщенное хладнокровие, Эрик лишь подкрепил веру в свою нечестность.

– Мне больно, – шепчу я, сделав вид, что очень хочу освободиться, но у меня совершенно нет на это сил. – Отпусти меня, пожалуйста.

– Пообещай мне, что теперь ты будешь вести себя, как очень хорошая девочка? – рычит Эрик.

Господи, я – идиотка. Только сейчас я понимаю, насколько это возбуждающе: прижиматься к мужчине спиной и понимать, что не сможешь быть сильнее.