Личная жизнь духов и привидений. Путешествие в занятный мир шарлатанов

Сейчас свободны только Элис и Мэри. Обе утверждают, что родились с магическими способностями и обладают связью с миром духов. И в то же время у каждой есть кое-что в запасе на случай, если их главного таланта вдруг окажется мало. Элис гадает на картах Таро, а Мэри подключает интуицию. Первая к тому же мастер психометрии — может, держа в руках принадлежащий человеку предмет, почувствовать энергетику его хозяина. Однако у второй есть неоспоримое преимущество — цыганские корни и умение обращаться к викке, то есть ведовству. На фотографии она кажется напористой, тогда как Элис производит впечатление дружелюбной женщины. Я выбираю Элис. Не знаю точно почему. Наверное, меня смутил пристальный взгляд Мэри.

Поднимаясь по черной лестнице наверх, в приют мистиков, что находится над магазином, я напоминаю себе: нельзя давать Элис никаких подсказок. Это противостояние между мной, сыщиком в мире магии, и ею, медиумом.

Элис, миниатюрная блондинка с короткой стрижкой и многозначительно изогнутыми бровями, сидит за маленьким столом, накрытым темно-синей тканью. И стол, и комната настолько малы, что, кажется, здесь можно делиться секретами только шепотом. Атмосфера завораживает, а напряжение так велико, что я слышу, как колотится мое сердце. Но пока ничего не произнесено вслух. Элис начинает с того, что берет мои часы, прижимает их к груди, закрывает глаза и настраивается на мою энергию. Она удерживает меня на нужной волне своим глубоким, умиротворяющим голосом, периодически бросая на меня понимающие и задумчивые взгляды. Впечатление усиливается, когда она склоняет голову набок и сосредоточенно хмурится, ведя диалог со своим проводником из мира духов. Ее сосредоточенность раздражает: кажется, она говорит по телефону с кем-то в Австралии и пытается расслышать голос среди шумов и потрескиваний на линии.

Элис то и дело велит мне перемешать колоду Таро и выбрать карту. Что-то в этих картах меня беспокоит. Древние изображения смерти, королей и рыцарей наводят на мысль о спиритической доске. Размышления о каком-то конкретном аспекте жизни, к примеру об отношениях, в процессе перемешивания карт должны располагать их в нужном порядке, чтобы Элис могла прочитать мое будущее. Этакий оккультный покер — выпадут мне хорошие карты или я получу неопределенное будущее? Как ни странно, древние языческие короли будто сами выталкивают карты. Разложенные на столе открытки из будущего настолько переполнены старинными легендами, что все уже кажется возможным. Я погружен в транс и до того жажду узнать свое будущее, что мне даже приходится переспрашивать Элис, когда она начинает говорить. Мне почему-то кажется, что я неправильно ее расслышал.

Бестелесные голоса и языческие карты утверждают, что мне нужно уйти с нынешней работы, так как большинство моих сослуживцев — подлые эгоисты. И мне приходится признать, что это действительно так. Они редкостные гады. Я их не выношу. Но я ушел с работы четыре с лишним года назад и тружусь сейчас сам на себя. Элис советует мне расстаться с девушкой в течение последующих трех месяцев, несмотря на то что меня будут терзать сомнения, не беременна ли она. Выясняется, что я должен с ней разойтись, потому что она хочет ребенка, а мы с ней этого пока не обсуждали. Но если же мы попытаемся все обсудить и останемся вместе, Никки забеременеет в ближайшие двенадцать месяцев. Элис также утверждает, что я трижды отправлюсь за границу по делам. Тут я навостряю уши и намечаю светлое будущее, где я отважно пускаюсь в кругосветное путешествие. Но работа в духе Индианы Джонса и так одно из моих постоянных и бесплодных мечтаний.

Несмотря на эффектную напряженность, я постепенно разочаровываюсь. Чародейское ви́дение Элис постепенно вытесняется моим рациональным мышлением. Она потрясающая актриса. В своем псевдонаучном поиске правды я, конечно, открыт новым впечатлениям, но почти все, что она говорит, пролетает, не оставляя следа. Мы словно два корабля, которые даже не потрудились покинуть порт, не говоря уж о том, чтобы пуститься в ночное плавание.

Я уже почти утратил остатки интереса, но вдруг атмосфера изменяется, и Элис устремляет на меня свой одержимый взгляд. По коже пробегают мурашки. У меня кружится голова, и я задыхаюсь… или это вдруг стало душно? Элис закрывает глаза, трет пальцем мои часы и хмурится. Я задерживаю дыхание.

— Я чувствую здесь дух твоего прадеда.

Черт побери! Я вне себя от удивления. Она же поглаживает часы моего прадеда! Я получил их после его смерти. На обратной стороне циферблата до сих пор выгравировано его имя. Ожидание парализует меня, и воздух вдруг кажется мутным, словно от сажи. Глаза щиплет, а голова раскалывается.

— Он говорит, что твой отец упрямец.