Личная жизнь духов и привидений. Путешествие в занятный мир шарлатанов

ОПИ было основано в 1882 году, когда медиумы и ясновидцы викторианской Британии множились подобно кроликам на весенних лугах. Кругом было полно парапсихологов и экстрасенсов, каждый день заявляющих о новых способностях. Если верить официальной истории ОПИ, группа многообещающих ученых из известнейших университетов решила выяснить, почему наша страна вдруг стала привлекать столько потусторонней энергии.

Первым президентом ОПИ был Генри Сиджвик, преподаватель этики из Кембриджского университета, обладавший «грандиозным авторитетом и влиянием в интеллектуальных кругах того времени». Его ближайшими сподвижниками были Фредерик Майерс, ученый в классическом понимании этого слова, и еще один интеллигент, Эдмунд Герней. Среди ранних членов общества были «известные личности — такие, как физик Уильям Баррет, экспериментальный физик лорд Рэлей, философ и премьер-министр Артур Бальфур, ученый и философ Джеральд Бальфур и Нора Сиджвик из семьи Бальфуров, жена Генри Сиджвика, математик, а позже и директор колледжа Ньюхэм в Кембридже». Едва ли, подумал я, какой-нибудь шарлатан смог бы обмануть людей с таким коэффициентом интеллекта.

Они брались за расследования очень серьезно, используя строгий научный подход. Большую часть ранних работ занимало исследование, разоблачение, а иногда повторение фальсифицированных феноменов. Но иногда ученые натыкались на дела, которые казались подлинными. Одним из самых известных было дело американки Леоноры Пайпер, на нее внимание ОПИ обратил Уильям Джеймс, прогрессивный психолог и брат писателя Генри Джеймса.

В истории паранормальных исследований Леонора Пайпер (р. 1857) считалась самым выдающимся «трансовым» медиумом. Ее тщательно проверяли на протяжении пятнадцати лет, и ей выпала честь убедить величайшего исследователя паранормальных феноменов того времени, доктора Ричарда Ходжсона, что она действительно разговаривает с духами. Ходжсон прославился разоблачениями фальшивых парапсихологов и медиумов, но Леонору раскусить не смог. Даже несмотря на то, что они с Уильямом Джеймсом принимали исключительные меры, стремясь не допустить мошенничества.

Джеймс впервые заинтересовался способностями Леоноры, услышав о ней от своей тещи Элизы Гиббенс. Во время сеанса из уст медиума Элиза услышала все семейные тайны. Это ее не убедило, и тогда Гиббенс попросила Леонору сообщить содержание запечатанного письма. Зачастую медиумы применяли пропитанные алкоголем губки, чтобы сделать конверты на время прозрачными (алкоголь потом быстро выветривался), но Леонора дала убедительное объяснение, просто держа конверт перед собой. К тому же письмо было написано на итальянском языке, которого медиум не знала. Поначалу Джеймса позабавило, что теща стала жертвой мистического розыгрыша. Он рассказал, как парапсихологам удается обмануть посетителей, но это не разубедило Элизу. Джеймсу оставалось лишь самому разобраться в этом деле и разоблачить мошенницу.

Как писал в своей книге «Призрак в свете газовый лампы» историк Трой Тейлор, «когда Джеймс прибыл в дом Леоноры, его удивило полное отсутствие спиритических приспособлений — ни кабинета, ни красных ламп, ни расставленных в круг стульев, ни труб, ни колокольчиков». Это заинтриговало Джеймса. Духовный проводник Леоноры сообщил ей имена его тестя и умершего ребенка, хотя во время сеанса Джеймс сидел с каменным лицом, не произнося ни слова и не позволяя медиуму выудить ни капли информации. Ходжсон был поражен.

Особая привлекательность Леоноры состояла в том, что она старалась не привлекать к себе внимания. Пожалуй, ее даже несколько пугало, что она известна беседами с мертвыми. Зато, прославившись точными предсказаниями, она стала всего-навсего подопытной крысой ОПИ.

Ходжсон, главный скептик, принял все меры предосторожности, чтобы избежать обмана, — держал Леонору под домашним арестом и запрещал просматривать утренние газеты. Он нанял частного детектива, чтобы тот сопровождал ее, куда бы она ни пошла, и не давал собирать информацию. В конце концов Ходжсон даже перевез ее в Ливерпуль, чтобы ее окружали незнакомцы, и она постоянно была под наблюдением. Но ни одна из этих мер не отняла способности у Леоноры.

Джеймс был так поражен ими, что в 1890 году написал в шестом томе протоколов ОПИ: «И вновь я повторяю уже сказанное — учитывая все, что мне удалось узнать о госпоже Леоноре Пайпер, я абсолютно уверен: в состоянии транса ей удается узнавать вещи, которые она никак не могла услышать во время бодрствования, а истинная природа этих трансов еще не определена».