Личность

— Не прерывай. Давай говорить конкретно: от гитлеровцев еды не жди, если уж об этом пошел разговор, значит, ППР права, призывая к вооруженной борьбе. Чем раньше мы вышвыряем их, тем больше людей спасем от уничтожения и голодной смерти. Остальное зависит, извини, не от политических программ и даже не от воплощения в жизнь твоих мечтаний, а от облика тех людей, которые придут к власти, таким образом, их подготовка, их воспитание уже сегодня приобретает важнейшее значение. Как это сделать — подумай сам. Во всяком случае, я в тебя верю, поэтому поезжай-ка в Варшаву и постарайся встретиться с руководителями партии. Вот все, что я хотел тебе сказать.

«Штерн» встает, ходит по комнате, заложив руки за спину, останавливается перед «Лехом» и протягивает ему обе руки. Тут возвращается мать, она сердечно здоровается с Учителем, предлагает кофе.

— Кофе настоящий, невеста сына прислала пачечку, превосходный, сейчас, сейчас заварю. И сливки есть, вы как любите: со сливками или черный?

Он уж и забыл вкус настоящего кофе, с удовольствием вдыхает аромат, доносящийся из кухни, потом пьет горячую темно-коричневую жидкость маленькими глотками, смакуя и наслаждаясь.

— Пан учитель, а правда люди говорят, что к нам придут русские? Будто придут навсегда и что уже не будет Польши.

Мать из костела всегда приносила кучу сплетен. «Штерн» понимающе смеется.

— Как раз наоборот, уважаемая пани, — говорит он. — Сталин, да будет вам известно, мечтает создать сильную и независимую Польшу.

— Но какая же это сильная Польша — без Львова и Вильно?

— Зато с Вроцлавом, Ополе, Щецином.

Мать недоверчиво глядит на Учителя, но тот серьезен, говорит без улыбки.

«Штерн» частенько называл наш «Союз» партией, не имея для этого никаких оснований, мы не были партией в нынешнем понимании этого слова, мы представляли собой скорее простую общину, и теперь, когда пришло время изменить характер нашей общины, кто знал об этом, глубоко задумывался над смыслом перемен. Вероятно, у нас не было ни одного, кто бы не желал укрепления нашей организации, а слияние наверняка бы ее укрепило не только организационно, но и духовно; любой коллектив чувствует себя уверенней и спокойней, сознавая, что он не одинок. Речь в данном случае не шла о слиянии нескольких равноправных, однородных организаций, а о вступлении в новую, уже сформировавшуюся организацию высшего порядка, а говоря точнее — о подчинении вновь созданной партии ее руководству, ее приказам. Визит «Петра» — Войцеха Доброго — как-то по-особому подействовал на «Штерна». Учитель стал задумываться над тем, были ли правильными его прежние, довоенные суждения. Если «Петр» утверждал, что коммунисты сделают выводы из истории своего движения и готовы не повторять ошибок, хотя и не уточнял, каких именно, то оставалось самому додумывать, что было правильным, а что — нет, и нельзя было просто отмахнуться от всех этих вопросов, хотя раньше он был полностью согласен с оценками Коминтерна. Потурецкий не мог непосредственно заниматься организаторской деятельностью и даже не работал, опекаемый в целях безопасности своими ребятами из отряда, у него было достаточно времени, чтобы проанализировать создавшееся в феврале положение. По привычке он старался изложить это на письме, исповедуясь в своих мыслях, задумываясь над будущим. Рвал написанное и начинал снова; это не предназначалось для газеты или брошюры, для него важно было привести в порядок свои мысли, чтобы он их мог прочитать, в его положении это была единственная возможная форма спора. Спора с самим собой.

Слияние

(из брошюры «Пять лет ППР». Вариант идентичный во всех последующих изданиях)

(…) Последней самостоятельной организацией, которая вошла в состав Польской рабочей партии, явился «Союз польской революции» из Гурников. Официальное слияние произошло в мае 1942 года после встречи секретаря ЦК ППР Марцелия Новотко с Вацлавом Потурецким и Яном Добрым из СПР. Секретарем окружного комитета партии в Гурниках стал Потурецкий («Штерн»), членами Ян Добрый, Петр Манька и Ванда Потурецкая. Владислав Цена («Хель») возглавил отряд Гвардии Людовой[20] этого округа. Делегация СПР передала ЦК ППР рацию, а главному штабу Гвардии Людовой — большие запасы взрывчатки. (…)

Скитание с дочерью

(из воспоминаний Анны Потурецкой-Новицкой)