Личный пилот Гитлера. Воспоминания обергруппенфюрера СС. 1939-1945

Вплоть до этого момента в ходе войны все шло так, как и планировалось. Капитуляция Франции выбила почву из-под ног у многих из тех, кто сомневался в необходимости войны, хотя, как оказалось позднее, именно они и были правы. В этот момент только итальянцы омрачали Гитлеру радость. Незадолго до окончания кампании на Западном фронте Муссолини также вступил в войну. Теперь итальянцы хотели отобрать у Франции Тунис. Французы готовы были сражаться, лишь бы только не отдавать Тунис, и Гитлер решительно возражал против требований Муссолини. Гитлер не склонен был высоко оценивать военные успехи итальянцев, высказываясь в том смысле, что они вступили в войну только после того, как увидели, что ее исход предрешен. В Савойе французы здорово отлупили итальянцев, и теперь последние выдвигали немыслимые требования.

Концепция войны, выдвинутая Гитлером, сводилась к тому, что «стыд и позор Версаля» должны быть искуплены. Он даже разработал специальный план, как это сделать. В Компьенском лесу установили тот же самый железнодорожный вагон, в котором в 1918 году германские представители подписали акт о капитуляции. Гитлер хотел, чтобы французы подписали здесь же акт о своей капитуляции. Приземлившись в аэропорту Компьена, мы увидели остатки французских самолетов, которые немецкие самолеты обстреливали до тех пор, пока они не загорелись. После того как Гитлер возвратился из Компьенского леса, он объявил: «Честь Германии восстановлена этим историческим актом».

Новый самолет создает для нас множество проблем

Мы не стали надолго задерживаться во Франции. На короткое время мы остановились в новой ставке в Черном лесу, расположенной неподалеку от Фройденштадта, а затем возвратились в Берлин. Первым делом мне пришлось заниматься приемом новых самолетов, четырех «Кондоров», оснащенных четырьмя пулеметами, два из которых были нацелены вперед, а два – назад, причем они могли вращаться в разные стороны. Этот тип самолетов приняли на вооружение наши военно-воздушные силы и в основном использовали для разведывательных полетов над морем, для обнаружения караванов судов. Эти чудесные машины могли оставаться в воздухе до пятнадцати часов. Они вылетали из Бордо, пролетая до тысячи километров в западном направлении над Атлантикой, огибали Англию, а затем садились в Норвегии. К концу войны в моем распоряжении было тринадцать самолетов такого типа.

В отличие от имевшихся ранее у нас «Кондоров», которые использовались также для транспортных и пассажирских перевозок, новые самолеты были оснащены более мощными двигателями, каждый до тысячи лошадиных сил. Их внутренняя отделка была точно такой же, как и у предыдущей модификации, за исключением того, что под сиденьем Гитлера была вмонтирована специальная панель. В случае опасности он мог потянуть за красную ручку, после чего убиралась панель и в днище самолета открывался люк размером примерно метр на метр, через который он мог выпрыгнуть с парашютом. Парашюты были скрыты в кресле от глаз пассажиров, но легко приводились в рабочее состояние – достаточно просто потянуть за специальный ремень. Парашюты заменяли в зависимости от веса пассажира. Обычно они выдерживали вес до 80 килограммов. Однако время от времени нам попадались пассажиры, чей вес превышал 100 килограммов, для них у нас имелись парашюты большего размера, чтобы замедлить скорость падения и смягчить удар при соприкосновении с землей.

У нас возникли большие проблемы с первыми машинами новой модификации. Я перегонял их с завода в Бремене, на котором они производились, в Берлин. Понадобилось несколько испытательных полетов, чтобы проверить работу радиооборудования. Я уже собирался подняться на борт самолета, как у него сломалось шасси, и «Кондор» завалился на бок. Из его чрева вылез бледный как смерть бортинженер Цинтль. Он просто поставил ручку управления в позицию, в которую ее ставили на прежних моделях при заходе на посадку и торможении. Оказалось, что он поступил неверно и ее надо было повернуть в противоположную сторону. К счастью, ни один из этих самолетов не разбился и, следовательно, никто не погиб. Гитлер хотел лететь на новом самолете, поэтому мне пришлось доложить ему об этом происшествии, тем более что ремонт требовал нескольких дней. Он оправдал Цинтля, заявив, что вся вина лежит на производителе.

Рискованный полет в Виши