Личный пилот Гитлера. Воспоминания обергруппенфюрера СС. 1939-1945

На следующее утро приехали два автомобиля. Оба имели прочные плоские крыши, державшиеся на подпорках. На каждой из них сидел африканец, подсказывавший дорогу водителю, который ничего не видел из-за травы, высота которой превышала человеческий рост. Мы отошли совсем недалеко от аэропорта, когда заметили следы, оставленные ночными посетителями. Их отпечатки виднелись повсюду. Покрытые шипами деревья девятиметровой высоты, которые в изобилии росли в этой местности, оказались повалены и частично обглоданы. На этих деревьях было много птичьих гнезд. Птицы их покинули и улетели. Мы обследовали гнезда и нашли птенцов с оперением голубого, белого и красного цвета. Моя жена подобрала одну из таких пташек, еще не умеющую летать. Поездка на автомобиле по саванне стала настоящим приключением, заполненным бесконечными сюрпризами. Вырвавшись на открытое место, мы вскоре добрались до Нила. Внезапно мы увидели перед собой стадо приблизительно из пятидесяти антилоп, стоявших вокруг озерка. Это были прекрасные трепетные животные с громадными рогами длиной около метра, выглядевшие так, словно они выточены на токарном станке. Когда они увидели машину, то бросились бежать. Инженер успел вскинуть ружье и выстрелить. Через мгновение стадо исчезло. Инженер уверял нас, что он в кого-то попал, но мы этого не видели. Он сделал еще несколько выстрелов. Затем наш охотник взобрался на крышу машины, откуда мог лучше видеть, куда побежали антилопы. Прозвучал еще один выстрел, и величественное животное рухнуло на землю. Негры притащили тушу в машину.

Спустя короткое время мы увидели перед собой высохшее русло реки, покрытое слоем замечательного белого песка. Там мы нашли мальчика, добывавшего воду из песка, сунув в него сухой ствол дерева. Таким оригинальным способом африканцы достают воду из тоненьких ручейков, которые продолжают сочиться под песком во время сезона, когда сама река пересыхает. На противоположном берегу реки располагалась деревушка из десятка хижин. Когда ее обитатели увидели наши машины, они подняли страшный крик. Кричали все – как мужчины, так и женщины. Затем мужчины исчезли со скоростью ветра, тогда как женщины, громко визжа, подошли к берегу реки и стали делать угрожающие жесты. Австриец объяснил нам причину столь необычного поведения. Обитатели деревни приняли нас за англичан и решили, что мы пришли собирать налоги. Сбор налогов происходил здесь довольно странным образом. Чернокожие суданцы были обязаны платить британцам налоги, но не могли по той причине, что у них совершенно отсутствовали деньги. А не было у них денег просто потому, что они не нужны в пустыне, так как там нечего купить. Но поскольку налоги, тем не менее, необходимо было собирать, людей привлекали на принудительные работы. Каждый год всех мужчин забирали на несколько недель, чтобы они трудились либо на территории аэропорта, либо на пароходной пристани на Ниле. За каждый день им начисляли по два пиастра. Один пиастр выдавался самому работнику, а другой шел в счет уплаты налогов. В то время один пиастр соответствовал примерно двенадцати германским пфеннигам.

Мы немедленно отправили одного из сопровождавших нас африканцев через реку. Он объяснил женщинам из этой деревушки, что мы не англичане, а немцы и не собираемся забирать с собой их мужчин. Мы просто хотим осмотреть деревню. Женщины опять стали кричать, но на этот раз для того, чтобы сообщить своим мужчинам, что они могут выходить из укрытия. В мгновение ока они появились снова, уставившись на нас. Только детишки осмелились приблизиться к моей жене. Взрослые не могли перебороть свою застенчивость и не желали приближаться к нам, пока дети не показали своим родителям бусы, которые мы им подарили. Мы пересекли высохшее русло реки и зашли в деревню, где осмотрели хижины. Все выдавало крайнюю нужду их обитателей, отсутствовала какая-либо обстановка, кроме матрасов, набитых сухой травой. Нам показался весьма любопытным тот факт, что, по утверждениям африканцев, в хижинах жили только мужчины. Их жены и дети спали рядом на траве. Здесь, в Судане, мужчина был настоящим хозяином женщины, в том смысле, что она была его рабыней. Она находилась в полном подчинении, выполняла всю работу и несла полную ответственность за воспитание детей. Мужчина только ходил на охоту.