Личный закон

После автобуса на улице дышалось особенно легко. Воздух, наполненный запахом близкого моря и маслянистым ароматом кипарисов, слегка кружил голову. Юра огляделся и заметил огромные кованые ворота – вход в городской парк. Привычным движением одернув китель, он не спеша двинулся в ту сторону.

Довольно долго он бродил по аллеям, наслаждаясь буйством зелени вокруг. Давно он не видел ее в таком количестве: там, где он воевал, деревья почти не растут. Навстречу ему попадались пожилые пары, медленно прогуливающиеся под ручку; на скамейках целовались влюбленные; компании молодняка смеялись над чем-то, гомонили. Наблюдая за играющей на детской площадке ребятней, Самохин думал: «Вот она, мирная жизнь, о которой мы мечтали в горах: беззаботные люди вокруг, и нет стрельбы, крови и погибших товарищей… Что может нарушить такое банальное, но очень дорогое спокойствие?..»

– Война, все может изменить война, – вслух сказал парень сам себе и, усмехнувшись, тряхнул головой, отгоняя мрачные мысли. – Лезет всякая дрянь…

Начинало смеркаться, и он направился к выходу из парка.

Автобус пришлось ждать довольно долго, и это оказался последний рейс на сегодня. Один в пустом салоне, он добрался до места и выскочил в темноту, но тут же остановился – неподалеку шла драка. Юра пригляделся: шестеро молодых парней в штатском пытались свалить дюжего военного, а тот отбивался от них, как медведь от своры собак. Один из нападавших висел у гиганта на спине, обхватив за шею, остальные как попало наносили удары. Решив, что это не его дело, Самохин уже хотел проскочить мимо, но неожиданно понял: это же Калмык!

Недолго думая, он сунул пилотку за поясной ремень и рванул на помощь. Напавшие на прапорщика не сразу сообразили, что к драке еще кто-то присоединился. Только когда от удара по почкам на землю с диким воплем рухнул висящий на Калмыке парень, они повернулись к Самохину. Но момент был упущен. Юрка бил профессионально, наверняка: пальцами в печень, сапогом в колено – и вот уже трое валяются на земле, корчась от боли. Освободившийся от захвата Калмык молча расправился с остальными. Размашистыми ударами он уложил их на землю и стал добивать ногами. Немного понаблюдав, Самохин дернул прапора за рукав и кивком предложил сваливать на территорию части. Калмык с сожалением прервал свое занятие, пнул кого-то еще разок и последовал за старшим сержантом.

Юрка думал перебраться через забор винзавода, но Калмык повлек его в сторону, к небольшой металлической калитке. Все еще тяжело дыша, он достал из кармана ключи.

Спустя пять минут они уже сидели в каптёрке у Калмыка. Тот стянул разорванную рубаху и под краном стал смывать кровь и пот с расцарапанной физиономии. В сложенных ковшиком ладонях умещалось не меньше пол-литра воды.

– Ты откуда появился? – спросил он, распрямляясь и протягивая руку за полотенцем.

– Из города на автобусе приехал. Гляжу – тебя убивают. Решил встрять.

Калмык небрежно махнул рукой.

– Убивалка у них еще не выросла. Это братья Гончаровы с корешами. Решили меня поучить… Нажрались – и герои! Вот увидишь, завтра с пузырем придут мириться.

Юра с сомнением покачал головой.

– Завтра они лечиться будут. Мы их от души… А чё хотели-то?

– Вроде как я у них телку отбил.

– А ты не отбивал?

– Да я ее и видел всего один раз! Прикинь, она к Егорову бегала, а эти дебилы решили, что ко мне. Ну, теперь я им устрою веселую жизнь…

Юра хохотнул:

– Они уже веселятся. Недели две отходить будут.

Прапорщик согласно кивнул, затем вытянул вперед руку с выпрямленными пальцами и ткнул ими воздух.

– Где так насобачился? Я думал, в десантуре только руками махать учат, а ты прям как в кино. Три удара – восемь дырок.

Самохин слегка поморщился. Обычно он не любил распространяться на такие темы, но отчего-то гигант прапорщик вызывал у него симпатию.

– Я же в спецназе служил. До этого боксом четыре года занимался. Да и командир в Афгане гонял нас, как собак.

Калмык удивленно поднял брови.

– Так вы вот это, – удивленно подняв брови, Калмык опять повторил ладонью Юркин удар, – друг на друге отрабатывали?

– Нет, на пленных.

– Как так? – поразился прапорщик.

– Как, как – молча! – психанул Юрка. – Просто отрабатывали на живом человеке разные точки: куда бить, рукой или ножом, чтобы с первого раза, чтобы раз – и все! В бою секунды решают, начнешь возиться – тут тебе и конец. «Духи» тоже ребята подготовленные, воевать умеют.

– А ты… много людей убил?

Юрка усмехнулся.

– Не знаю. Я девять раз в засады ходил. Когда бьешь из калаша – не считаешь.

Калмык понимающе покивал и, неожиданно хлопнув старшего сержанта по плечу, полез в шкаф.

Через секунду на столе появились банка мясных консервов, копченая колбаса, хлеб и бутылка вина. Отработанным движением Калмык вскрыл консервы, содрал оболочку с колбасы, нарезал ее крупными кусками, затем накромсал хлеб и выдернул штопором пробку из бутылки. Юра молча наблюдал за приготовлениями, но когда в стаканы полилась янтарная жидкость, протестующе поднял руку, отказываясь от выпивки. Калмык удивленно уставился на него.

– Чё так?