Лидерство по-русски

Поиски национальной идеи, думаю, должны вестись на пути, России во многом неведомом, – сочетания свободы с российской традицией, идеями социальной справедливости. Российская национальная идея должна быть денационализированной. Это должна быть идея нации-государства (как во всем мире), а не нации-этноса.

Идея должна быть универсальной, одинаково приемлемой для коммунистов, патриотов и демократов, русских и нерусских.

Почему бы не просто: свобода и справедливость.

Или не: свобода, справедливость, суверенитет.

Или: свобода, справедливость, суверенитет, равноправие. СССР.

Предложите и Вы что-нибудь.

«Честь превыше всего». Честь

Мы уже говорили о честности. Это производное от чести – понятия не самого популярного в последние десятилетия. Порядочность, честь, совесть, достоинство должны быть не пустым звуком для подлинного лидера. Как он веками не был пустым для нашего народа.

«Дай Бог тому честь, кто умеет ее снесть».

«Каков есть, такова и честь».

«Честь ум рождает, а бесчестье и последний отнимает».

«Честь чести и на слово верит».

Честь была непреложной ценностью для лидеров нашей страны, для всей ее элиты. Ключевая установка в воспитании дворянских детей состояла в том, что их ориентировали не на успех, а на идеал. Быть храбрым, честным, образованным следовало не для того, чтобы достичь чего-то (славы, богатства, высокого чина), а потому что он дворянин, потому что ему много дано.

Едва ли не главной сословной добродетелью считалась дворянская честь, point d’honneur. Согласно дворянской этике, «честь» не дает человеку никаких привилегий, а напротив, делает его более ответственным. «В идеале честь являлась основным законом поведения дворянина, безусловно и безоговорочно преобладающим над любыми другими соображениями, будь это выгода, успех, безопасность и просто рассудительность», – замечала Ольга Сергеевна Муравьева.

«Честь и чин и образец всякой вещи большой и малой учинен потому, что честь укрепляет и возвышает ум, чин управляет и утверждает крепость. Без чести умаляется и не славится ум, без чину же всякая вещь не укрепится и не утвердится».

Царь Алексей Михайлович

«Честь родителей на сына не переходит, если он не подражает их добродетелям. Лучше каждому искать своей чести, нежели надеяться сиять в лучах родительской славы».

Симеон Полоцкий

Александр Петрович Сумароков – один из выдающихся литераторов XVIII века, создатель репертуара первого русского театра – утверждал:

«Я всякую себе могу обидуснесть,но оной не стерплю, котору терпит

честь».

Старик Болконский в «Войне и мире», провожая сына на войну, позволяет себе только такие слова: «Помни одно, князь Андрей: коли тебя убьют, мне, старику, больно будет… – Он неожиданно замолчал и вдруг крикливым голосом продолжал: – А коли узнаю, что ты повел себя не как сын Николая Болконского, мне будет… стыдно!»

Честь двигала победами россиян, вела к замечательным свершениям. Николай Михайлович Карамзин напоминал Александру I две аксиомы: «1) за деньги не делается ничего великого; 2) изобилие располагает человека к праздной неге, противной всему великому. Россия никогда не славилась богатством – у нас служили по должности, из чести, из куска хлеба, не более! Ныне не только воинские, но и гражданские чиновники хотят жить большим домом на счет государства… Честь, честь должна быть главною наградою! Римляне с дубовыми венками завоевали мир. Люди в главных свойствах не изменились; соедините с каким-нибудь знаком понятие о превосходной добродетели, т. е. награждайте им людей единственно превосходных, – и вы увидите, что все будут желать оного, несмотря на его ничтожную денежную цену!.. Слава Богу, мы еще имеем честолюбие, еще слезы катятся из глаз наших при мысли о бедствиях России; в самом множестве недовольных, в самых нескромных жалобах на правительство вы слышите нередко голос благодарной любви к отечеству».

По вопросу о личной чести обратимся к Александру Сергеевичу Пушкину. Он не был тем идеальным человеком, которым должен быть лидер в западных учебниках лидерства. Викентий Викентьевич Вересаев писал о нем: «Был цинизм, была нередко мелкая мстительность, была угодливость, была детская неспособность отстаивать свое достоинство и полное неумение нести естественные последствия своих действий. И все-таки исключительно благородная красота его души пламенными языками пылала в его творчестве и ослепительным светом вспыхнула в его смерти».