Лик Ветра

– Бездна! – человек в шрамах смахнул все что было на столе, поднялся и схватил правительницу за горло. – Зачем ты сделала это? Ты знала, что странников не должно быть больше, но все же рискнула всем!

– Думаешь, я не знаю, что ты задумал? – она даже не пыталась сопротивляться. – Повести магов за собой после того, как странник из Дастгарда будет мертв? Вольные Города всегда уважали силу. Я не ребенок и, если ты думал, что таким образом сможешь забрать у меня власть, то ты еще глупее, чем я всегда считала.

Измира сорвала повязку с глаза вольного. Теперь его смуглое лицо таращилось на Верховную Жрицу двумя зрачками – голубым и янтарным.

– Если существует какая-то тайна, то непременно есть люди, которые захотят ее узнать. Хочешь покончить с нелюдями на Неймерии – твое дело. Но если хоть один человек в Вольных Городах решит, что ты могущественнее меня, то спустя время, когда ребенок Кхолда появится на свет, наши шансы вновь уровняются.

Странник отпустил правительницу.

– Все, что ты сделала, это дала волшебникам выбор! – сжав зубы произнес он. – Если раньше маги считали, что только Сарвилл Кхолд – единственный, кто даст им силу, не зная о моем существовании, то теперь это может быть и твой ребенок. Молись Богам, чтобы цели этого дитя не шли вразрез с целями Вольных Городов.

Вольный взял оба своих клинка и больше ни слова не произнеся покинул Гиириллан.

Верховная Жрица села назад в свой трон и положила руку на живот.

– Они даже не догадываются какую роль тебе суждено сыграть в судьбе Неймерии, мой мальчик. Спи спокойно. Пусть ничто не тревожит тебя.

***

Иллайа открыла глаза внезапно. Словно кто-то шел по умиротворенной комнате в корчме «За пазухой у короля» и громко закричал, но этот крик расслышала только она одна.

Девушка огляделась. Рядом с ней на кровати беззаботно спала принцесса Лиана, а на полу громко сопел друг Сарвилла. А где сам медведь? Неожиданный гул в ушах перебил ее мысли, и волшебница схватилась за голову. Приступ прошел довольно быстро, но теперь она точно знала, что ее разбудил этот злосчастный звук.

Иллайа встала с кровати и на цыпочках подошла к столу. Налила стакан воды и залпом выпила. Приступ повторился. Еще более громкое гудение заставило пригибаться к земле, как будто кто-то схватил ее за нутро и принялся сильно сжимать все внутренности. Мучения не прекращались теперь гораздо дольше предыдущего приступа.

Опираясь на стену, она вышла из комнаты. Какой-то пьяница прошел мимо и завалился в дверь напротив, не обращая внимания на полуголую изнемогающую женщину в коридоре. Волшебница спустилась вниз. Странное невыносимое дребезжание повторялось, но теперь оно звучало не прямо в голове, а как будто доносилось с улицы.

Зал в корчме был все еще наполнен гостями столицы, которые не хотели терять ни минуты на сон в нынче празднующийся День Петуха. Полуночники пристально проследили за девушкой в ночной рубашке, периодически хватавшейся за голову и стремительно вышедшей наружу. Но как только за ней захлопнулась дверь, галдеж возобновился и все продолжили заниматься своими, привычными в корчме, делами.

Иллайа продолжала идти на зов неизвестности, который, становясь громче или тише, указывал ей верное направление подобно игре «горячо или холодно», в которую она часто играла в Лисохвосте. Звук не отпускал свою жертву – если она пыталась повернуть назад, он становился невыносимым и заставлял ее от боли падать на землю.

Поляна, усеянная пшеницей, своими колосьями доставала идущей по ней в ночи девушке до подбородка. Луна своим блеклым светом ложилась на растения и освещала волшебнице путь. Медленными шагами Иллайе в конце концов удалось дойти до места, где мучительный звон стал почти неслышным. Она раздвинула несколько растений и увидела, как лазурное свечение исходит прямо из земли и сделала шаг к нему – поверхность дрожала. Зеленоглазая стала наклонятся к свечению, протягивая свою руку, чтобы дотронуться до земли – гул в голове почти прекратился от того, что теперь она была совсем близко к неизведанному источнику.

Едва она коснулась пальцами свечения, яркий свет ослепил волшебницу, а озноб пронзил все ее тело. Терзающий гул окончательно замолк и, открыв глаза, Иллайа оказалась в центре каких-то событий в незнакомом городе. С неба светило палящее солнце, вокруг ходили сотни людей, отталкивая мешающую им пройти сумасшедшую, что решила выйти на улицу в одной ночной рубашке.

– Что за безумная?

– Бедняжка сошла с ума? Быть может она тоже магичка?

– Ушла бы ты с дороги подобру-поздорову.

Сотни собственных голосов накинулись на волшебницу с разных сторон и заставили хвататься за уши и закрывать их. Голова разрывалась от невыносимой боли и от потока мыслей, которые она не могла остановить. Иллайа заставила себя поднять глаза и посмотреть на всех тех, кто говорил с ней.

– У нее в глазах вулканы! Сейчас защитники заметят это и заберут к тем троим на площади.

– Интересно, она немая?

– Почему она так смотрит на меня?

Все прохожие говорили с ней ее собственным голосом не открывая ртов.