Лихолетье

В царском шатре, на сосновых бревнах, укрытых дерюгой (чтобы не вымазаться в смоле), сидели воеводы – Костромитинов, Шеин и Еропкин. Тут же присел усталый до немоты Авраамий. Старец все сражение пробыл с пушкарями, помогая чистить стволы и подтаскивать ядра, а весь вечер и всю ночь причащал умираюших и вселял надежду в раненых. Пленным аглицким начальникам места никто не предложил – не по чину! Государь, расположившийся на табурете, укрытом бархатом, молчал и слушал, поручив переговоры боярину Шеину. Михаил Борисович, хотя и был изрядно помят – с лошади сшибли, руку поломали, – но за дело принялся рьяно…

– Не знаю, что с вами и делать, господа, – качал головой боярин. – В пределы русские вторглись, один город сожгли, другой беззаконно захватили, людей эвон сколько убили!

– Господа! Ваше Величество! – пытался объяснять Меррик, поглядывая на нового русского царя. – Произошло ужасное недоразумение, о котором мы вери сожалеем. Мы присланы, чтобы помочь Московии. Его Величество был введен в заблуждение! Ему сообщили, что в пределах вашего государства не осталось законной власти, и король счел своим долгом взять под охрану русский народ! Я готов принести извинения! – Увидев усмешки на лицах воевод, Меррик поправился: – Готов принести извинения от имени Его Величества! Мы готовы возместить весь ущерб, причиненный нашими действиями. Думаю, после нашего возвращения Его Величество отдаст соответствующие распоряжения…

– Извинения сии должны быть на бумаге писаны и королем Яковом утверждены, – важно изрек Шеин. – И писаны они должны быть на имя государя Всея Руси и великого князя Даниила Ивановича, со всеми титулами, кои прежним государям полагались.

– Но, господин боярин, – попытался возразить Меррик. – Государем Московским и Всея Руси является принц Владислав. Я не могу указывать королю и королевскому кабинету, каким титулом именовать Его Величество Даниила!

– А тебе никто не велит указывать, – усмехнулся Шеин. – Тебе надобно грамоту от русского государя доставить. Ну, в память о прежнем добросердечном отношении, твой король должен нам двести тысяч ефимков прислать…

– Сто сорок пять тысяч фунтов? – ахнул вице-король, забывая о титулах, зато, по старой памяти, мгновенно перевел талеры-ефимки в фунты стерлингов.

– А что? – удивленно вскинул брови Шеин. – Сколько мы пленных-то ваших захватили? Тыщу? Про офицеров не говорю – их пущай родственники выкупают, отдельно торгуются. Корабли ваши тоже денег стоят.

– Корабли, господин боярин, пока не в русском плену! – попытался возразить Меррик, выдавливая из себя улыбку.

– Так это щас не в плену. Коли добром не сдадутся, послезавтра мы к ним лодьи подгоним да пожжем, – прищурился Шеин. – А коли пожжем, на чем вы в Англию-то поедете? Пешком?

Меррик, представляя себе, что будет, если русские сожгут корабли, сглотнул комок.

– Ну и славно, – одобрил Шеин. – Стало быть, на чем мы остановились? Да, на выкупе… Значит – сто тыщ за солдат, да еще тридцать пять – за корабли, если по пять тыщ за судно брать. Городок Архангельский – его ж отстраивать надобно, не меньше пятидесяти тысяч. Ну, за то, что в Колмогорах почти год жили – еще пятнадцать…

Джон Меррик вначале неосознанно, а потом с интересом стал вслушиваться в цифры, шевеля губами – повторял за боярином и переводил их на родной язык. Все-таки он был торговцем по призванию! Набрав в грудь воздуха, принялся торговаться:

– Прошу прощения, но корабли не стоят такой суммы. Старые галеоны и каракки… В лучшем случае – по двести фунтов за судно! А пехотинцы – это лондонская и эдинбургская дрянь, не умеющая держать оружие… Да и ущерб от моих людей не настолько велик…

В течение двух часов воевода и вице-король азартно торговались за каждый ефимок. В конце концов сошлись на семидесяти тысячах талеров, присовокупив сюда все, что найдется в английских факториях по Двине.

– Что же, – повеселел Меррик. – Теперь останется только известить капитанов о том, что вы пропускаете нас через устье.

– Э, нет, господин Меррик, – покачал головой Шеин. – Мы выпустим лишь один корабль, на котором вы поплывете в Англию. Остальные у нас останутся. Привезете выкуп – заберете.

Сэр Джон задумался. То, что карьера вице-короля закончилась – это понятно. То, что берега Северной Двины, не говоря уже о Шексне и Волге, не станут английской колонией, – тоже понятно! Если бы он мог привести корабли, то сумел бы сохранить репутацию и какие-то средства компании… Но старые посудины, оставленные в России, никто не подумает выкупать – дешевле построить новые. О наемниках он даже не думал – директора компании палец о палец не ударят. Кому нужен отработанный товар? Везти их обратно, тратить средства на провиант, воду? Руководство компании быстро найдет крайнего, и именно ему суждено стать козлом отпущения… С другой стороны, не заплатив за ущерб, компания рискует испортить отношения с новым русским царем. Но тут можно поторговаться… Компания не любит разбрасываться средствами. Но кто помешает поднять цены на товары, чтобы компенсировать ущерб?