Лики Японии

Большинство городов, расположенных в непосредственной близости от Хиросимы, были уже сожжены дотла. Над самой Хиросимой летающие крепости появлялись довольно редко. 5 августа над городом пролетел лишь один бомбардировщик, но как только была объявлена воздушная тревога, он повернул обратно.

Задачей этого самолета было определить метеорологические данные, и их тут же передали на военно-воздушную базу на Тиниане. Когда сведения были обработаны, полковник Поль Тиббетс приступил к последним подготовительным работам. Во второй половине дня он вместе с командирами двух других бомбардировщиков Б-29, которые с учеными и с аппаратурой на борту должны были его сопровождать, рассматривал киносъемки испытания атомной бомбы, произведенного в Нью-Мексико.

2 часа ночи 6 августа. Полковник Тиббетс направляется к взлетно-посадочной полосе А на когда-то столь уединенном, всеми забытом коралловом острове Тиниан. Ровно в 2 часа 25 минут его машина «Энола Гай» поднимается в воздух. За ней на небольшом расстоянии следуют две другие. Над островом Гуам они формируются в эскадрилью и берут курс на Хиросиму.

Над городом простирается безоблачное утреннее небо. Понедельник — около 500 тысяч человек готовятся к новому дню. В 8 часов 15 минут по местному времени полковник Тиббетс на высоте 9350 метров отдает приказ сбросить атомную бомбу. Спустя 43 секунды она взрывается с силой, соответствующей 13 500 тоннам обычного тринитротолуола на высоте 600 метров над Хиросимой.

То, что происходит затем в Хиросиме, в последующие секунды, часы и дни, неподвластно человеческому воображению. Тогда говорили о свыше 200 тысячах погибших. Сегодня после тщательных исследований стало известно, что жертв было 350 тысяч. Непостижимая для человеческого разума цифра!

С тех пор минуло более четырех десятилетий. Однако бомба продолжает убивать людей физически и нравственно, хотя и не открыто, но так же беспощадно, как во время взрыва. Ежегодно в августе, когда отмечается День памяти жертв Хиросимы и Нагасаки, в небольших газетных сообщениях публикуется число умерших от лучевой болезни в течение прошедшего года. Чаще всего это трехзначные цифры. Тогда мы на мгновение осознаем, что Хиросима все еще не стала прошлым.

Нет, не подведена еще итоговая черта под страшным списком. И, как это ни ужасно, судьба многих оставшихся в живых походит на судьбу отверженных или прокаженных. Кто согласится взять на работу человека, который в один «прекрасный» день станет жертвой смертельного заболевания? Кто согласится на брак своего сына или дочери, если будет хотя бы малейшая опасность, что в результате этого союза могут родиться дети-уроды?

Что же предпринимает государство для улучшения жизни этих людей? Ответом на подобный вопрос будет лишь горькая улыбка. А как обстоит дело с врачебной помощью? Разумеется, есть врачи, которые наблюдают за больными, и теперь с их губ не сходит горькая улыбка, иногда к ней прибавляется безнадежный жест рукой в направлении холма Хидзияма. Здесь сооружены несколько современных одноэтажных корпусов, в которых размещены лаборатории и клиники американской АВСС («Комиссии по жертвам атомных бомб»).

Случайно мне в руки попала статья директора АВСС, написанная в 1956 году. Она преисполнена человеколюбия. «Мы работаем, — утверждает д-р Холмс, — согласно действующей с 1946 года программе, в самом тесном контакте с японскими учеными и врачами». Затем он с удовлетворением сообщает (правда, после того как признал, что возможности эффективного лечения в клинике весьма ограниченны) о проведении многостороннего медицинского обследования большой группы людей. Были получены данные приблизительно о 6 тысячах человек из Хиросимы и 2 тысячах из Нагасаки, находившихся в радиусе 2 тысяч метров от эпицентра взрыва атомных бомб. Допустим, с точки зрения науки трудно что-либо возразить против этого, но совершенный ранее преступный эксперимент над почти полумиллионным населением — свершившийся факт. Он был тщательно продуман американцами, однако это не снимает вины и с японского империализма и милитаризма.