Лики звезд

– Ничего, – Молли устало выдыхает.

– Но мне кажется, что я схожу с ума!

– Думай о Молли.

– О Молли?

– О девушке, за которой ты отправишься.

– Почему о ней?

– Почему? – Молли вспоминает старую библиотеку. – Потому что она живет на планете Идмон, недалеко от склонов Тмона, в самом прекрасном городе под названием Арах. Потому что у нее самые чудесные скульптуры, которые только можно создать. Потому что в выставочном зале есть библиотека и старый диван. Потому что ты встретишься там с ней. Выберешь самую старую книгу и уничтожишь ее, как пережиток прошлого. Попросишь Молли закрыть дверь. Скажешь, что устал от женских прелестей. Она умная девочка и все поймет. Ты расстегнешь брюки и закроешь глаза. Доверишь ей свои желания. Доверишь, потому что она сможет удовлетворить их. Стать тем, кем ты хочешь, чтобы она стала. Не женщина и не мужчина. Без слов и прикосновений. Без смущений и обещаний. Без всего, от чего ты устал. Только рот. Бестелесный, бесполый рот, который ласкает тебя, оставляя наедине с самим собой.

Глава двадцать первая

– Какого черта ты там делала? – спрашивает Кауфман.

Молли молчит.

– Ты что, действительно помешалась на этой сучке с Идмона?! – он хватает ее за руку. Разворачивает к себе лицом. – Ты же знаешь правила!

– Правила? – Молли морщится от боли, которую причиняют ей пальцы Кауфмана.

– Ты должна была провести его, показать ему новый смысл!

– Смысл? – Молли чувствует легкое головокружение. Болеутоляющие перестают действовать, и боль от ноги растекается по телу, подчиняет его. – Я просто хотела, чтобы он привез мне Молли.

– Хотела?! – Кауфман встряхивает ее за плечи. – Хотела Молли?!

– Пусти меня, – просит Молли, чувствуя, как пелена застилает глаза.

– Дура чертова! – Кауфман бьет ее по лицу. Пощечина звенит в ушах, но Молли не чувствует этого. Ноги подгибаются. Она падает.

– Отвези меня домой, – просит она Кауфмана. Видит его взволнованное лицо. Пытается обнять. Чувствует, как он поднимает ее на руки. Несет куда-то.

Ялик беззвучно взмывает в небо.

– Домой, – шепчет Молли.

Сон подчиняет ее. Или беспамятство? Где-то далеко гудит голос доктора Кезарда.

– Домой, – просит его Молли. Чувствует его руки. Стонет, борясь с тошнотой.

Кто-то поворачивает ее на бок. Рвотные массы наполняют рот. В сознание проникает далекий голос Кауфмана…

– Мне нужна Молли! – пытается кричать она, но слышит слабый булькающий хрип, – Молли!

Тьма заполняет сознание. Кровь стучит в ушах. Кровь высших, которая не принадлежит ей.

– Молли…

Она открывает глаза. Видит сиделку возле кровати. Видит, как ночь сменяется днем.

– Пусть Гликен привезет Молли! – говорит она, пытаясь взять сиделку за руку. Слышит какие-то бессвязные обещания. Снова засыпает. – Гликен! Молли!

– Вы должны отдыхать, – говорит сиделка.

Инъекция отправляет в мир снов. Силы возвращаются. Молли чувствует это и пытается сопротивляться сновидениям. Сновидениям Молли. Молли в теле Кузы. В теле, которое она ненавидит.

– Я люблю тебя, – говорит Хак.

Она идет к нему по цветочному полю. Сбивает ногами сочные бутоны. Падает в его объятия. Целует его. Отдается ему под голубым небом. Вдыхает ароматы цветов. Слушает пение птиц. Бежит к реке, скинув одежду. Чувствует, как теплая вода обволакивает тело. Проникает в нее. Заполняет.

– Я люблю тебя, – Хак целует Молли, прижимает ладонь к ее огромному животу, пытаясь почувствовать, как пинается ребенок. Его ребенок.

– Прости, что все так вышло, – шепчет Хак.

– Ничего, – улыбается Молли.

– Я просто хотел быть как все.

– Я знаю, – Молли ни в чем не обвиняет его.

– Не высшим.

– Я знаю. – Молли благодарна ему, что он есть.

Глава двадцать вторая

Доктор Кезард входит в палату, смотрит на Молли, видит ее улыбку.

– Хороший сон?

– Не знаю – Она пытается сесть в кровати. – Мне снилось, что я беременна.

– А у вас были дети?

– Нет. – Молли смотрит на свое тело. Вспоминает Кузу. Вспоминает скульптуру беременной женщины. – Высшие не могут иметь детей, – говорит она, заставляя себя не ненавидеть свое новое тело.

– А до того, как вы стали высшей?

– И до того не было, – Молли не знает, правда это или нет в отношении Кузы, но знает, что это правда в отношении Молли.

– Нога не болит? – спешит сменить тему разговора доктор Кезард.

Молли смотрит на гладкую кожу. От полученных в аварии ран не осталось даже шрамов. Молли закрывает глаза, делает глубокий вдох. Никаких больше истерик. Никаких доказательств, что она Молли. Сколько дней они продержали ее в забытье? Не важно! Если она не перестанет говорить о том, что не Куза, они вообще никогда не отпустят ее отсюда.

– Вам нехорошо? – вкрадчиво спрашивает доктор Кезард.

– Уже нет, – Молли заставляет себя улыбнуться. – Правда, все предыдущие дни – как в тумане. Простите. Вы не могли бы напомнить мне свое имя?

– Доктор Кезард, – он пристально вглядывается ей в глаза. – А вы? Вы помните, как вас зовут.

– Конечно, – Молли кажется, что она выглядит слишком беспечной. – Я – Куза Изабелл Джури, – она снова улыбается. – Я – высшая, доктор Кезард. И боюсь, провела слишком много времени в этом незапланированном отпуске.