Ликует форвард на бегу СИ)

Так вот, стихи. Вбила себе Танечка в голову, что ее бойфренд тайком пишет стихи. И пообещала обязательно сводить его на выступление настоящих поэтов. Тем более, что в настоящее время подобные «встречи с прекрасным» считались весьма и весьма крутыми мероприятиями. Залы набивались битком, когда в гости к рабочим, студентам, ученым приезжали Рождественский, Евтушенко, Смеляков и многие другие, известные на этом нелегком поприще, личности.

— В смысле, какой Евтушенко? — обиделась девушка. — Тот самый. Там еще кто-то вместе с ним будет участвовать. Вроде бы из Харькова люди. Но их я не очень хорошо знаю. Неважно! В общем, вечером чтоб был, как штык, в Люберцах. Записывай адрес…

— Извини, — опять перебил ее Данила, заметив, что в холле появился Голодец. И нарочно заговорил чуть громче, чтобы Адамас Соломонович точно его услышал. — Я, правда, не смогу приехать. У нас сбор перед игрой и никого домой не отпускают. Ты сама ведь все понимаешь, у вас точно такие же порядки.

— Сволочь ты, Мельник! — сообщила ему Татьяна после продолжительной паузы. — Бесчувственный чурбан! Ну и хрен с тобой, я Надьку возьму. — И совершенно нелогично добавила. — И не звони мне больше!

А после бросила трубку, оставив Данилу в тягостном недоумении. Вот как так? Он еще и виноватым оказался. «О, женщины, вам имя — вероломство!»[2]

— Завязывай с поклонницами, Малой! — добродушно погрозил пальцем Таракан, проходя мимо. — Не доведут они тебя до добра.

— Так естество требует, — со смехом пожаловался Мельник. — Законы природы, все такое. Сами ведь молодым были.

— Подумаешь, естество, — равнодушно пожал плечами Голодец. — Передернул в душе по-быстрому и паши дальше. Не хрен голову посторонним забивать. Усек?

— Да ну вас, — опасливо отодвинулся от него Данила. — Скажете тоже. Извращение какое-то.

— Теленок ты, — с жалостью глянул на него тренер. — Форменный теленок. Ты думаешь, я шутки с тобой шуткую? Вовсе нет. Знаешь, поди, что Нетто на актрисе Яковлевой женат?

— Слышал. И что? — насторожился Мельник. Тема общения с актрисами для него в последнее время стала довольно болезненной.

— А то! — Адамас Соломонович поднял указательный палец вверх. — Он в ней души не чает. Носится со своей Оленькой, как с писаной торбой. Разве что пылинки с нее не сдувает. И этим однажды грузины очень умело воспользовались.

— Каким образом? — удивился Данила. — Выкрали ее что ли?

— Молчи, дурень, не сбивай с мысли, — досадливо цыкнул на него тренер. — Все намного проще. Тбилисцы в Москве со «Спартаком» встречались, и Гусь так здорово играл, что просто разрывал их в первом тайме[3]. Так вот в перерыве кто-то из грузин ему сказал, что, мол, жена-актриса на гастролях со всеми подряд спит и об этом широко известно всему Союзу. Игорь так разнервничался, что больше ничего толкового в том матче не смог показать.

— Но…это же подло! — насупился Мельник. — Зачем на близких переходить?

— Я и говорю: теленок! — весело засмеялся Голодец. — В нашем деле, как в настоящем бою, все средства хороши. Или ты взаправду думаешь, что мы в турнире «Кожаный мяч» играем?[4]

Данила не нашелся, что ответить. Если хорошенько подумать, то ему самому совершенно незачем из себя святого корчить — бывало, всякие грязные приемчики применял неоднократно, особо не комплексуя по этому поводу.

— То-то и оно, — Адамас Соломонович правильно истолковал его угрюмое молчание, покровительственно похлопал парня по плечу и пошел неспешно к себе в номер. — Иди отдыхай.

Народу на стадионе было много. В последнее время «Динамо» частенько радовало многочисленных преданных болельщиков красивой игрой и поклонники с удовольствием заполняли трибуны, предвкушая очередное красивое зрелище в исполнении своих любимцев.

Вот и сегодня в толпе людей, идущих по аллеям Петровского парка, витало праздничное настроение. В Милицейском переулке играл оркестр, ветер доносил откуда-то запах шашлыка, а кое-где мужики на ходу скоренько приканчивали чекушки и культурненько выбрасывали пустую посуду в урны. Зато на трибуне им будет хорошо!

Серьезные болельщики обсуждали турнирные расклады и прикидывали возможные варианты развития событий в чемпионате. Московское «Динамо» по-прежнему отставало от киевлян на один балл, а от спартаковцев — на два. Но в случае сегодняшней победы догоняло красно-белых.

Матч начался в полвосьмого вечера. Жара ушла, на улице двадцать три градуса, ясно — играть одно удовольствие. И поэтому после свистка главного судьи — москвича Павла Казакова — обе команды сразу же взялись за дело. Темп с первых минут соперники задали высокий, в середине поля мяч практически не задерживался. Как верно заметил комментирующий это встречу для радиослушателей Ян Спарре: «Идет открытый футбол».

Данила вышел в стартовом составе. В тоннеле под трибунами его дернул за рукав Аничкин и тихонько сказал:

— Малой, сегодня тебя калечить не будут. Мы вчера перетерли со спартачами и договорились, что играем красиво. Жесткость допустима, но не грубость.

— Да ладно, — не поверил форвард. — Что, Логофет никого косить не станет? Фантастика!