Лилиан

– Ты должна ненавидеть свою похотливую Мать уже за то, что она бросила и отреклась от тебя. – Абракал, не понимая, тараторил без остановки. – Своего чудовищного адски нестерпимого и невыносимого Отца за то, что превратил тебя в это. – Он указал на меня пальцем и обвёл рукой с ног до головы. – Ты должна была быть подобием своих родителей, а ты наряду со смертью создаёшь жизнь и райские уголки. Ты обладаешь и управляешь всеми четырьмя стихиями, а самое главное то, что ты путаешь все планы по возвращению Ангелов обратно. – Он злобно фыркнул в подтверждении своих же слов. – Люди сами должны бороться за свою жизнь и благополучие, но уж точно не силами вашего племени.

Теперь мне как на ладони были видны все коварные замыслы Абракала. Моё появление его и так изначально не очень устраивало, а поведение вообще не укладывалось не в какие рамки. Спасение Стейси и реальные планы в далёкое будущее его не просто злили, а приводили в ужасное бешенство. Я всё никак не могла поверить в то, что слышу это именно от него. Слова из его уст как кислота прожигали моё сознание насквозь, разрушая веками сложившиеся каноны духовности и чистоты. Мнимый Архонт всё же сорвал свою маску, обнажая своё воистину ужасное естество.

– Знаешь, Абракал, я всегда была уверенна в том, что не бывает чисто белого и чисто чёрного. Что в каждом тумане присутствуют крупинки песка, а ночь зачастую не всегда непроглядна. Невозможно всех и всё делить только на плохое и хорошее, на доброе и злое, потому что всё белое может стать чёрным, а чёрное через величественный душевный и духовный труд отмыться и побелеть. – Я взглянула на Абракала, пытаясь пробить броню в его помертвевшем от злости сердце. – Только учти, что замараться можно легко и быстро, а вот очищаться нужно будет всю жизнь, а иногда происходит и так, что и целой жизни бывает на это мало. – Я расправила плечи, чтобы внушить большую уверенность не столько во всех окружающих, сколько в саму себя. Мои слова как ножи уверенно рассекали воздух, доносясь даже до самых скрытых и потаённых уголков сознания. – Но из всего этого меня настораживает или, если уж быть полностью честной, скорее даже пугает то, что свет ради достижения каких-то ведомых только ему благих целей так спокойно и без всяких колебаний пользуется услугами тьмы. – Я вопросительно оглядела Эрешкигаль и демонов Галла. – Что зачастую переходя на сторону тьмы, совершенно не замечает того, как сам постепенно превращается в её отголосок. – Я сочувственно выдохнула, совершенно убитая собственной же нарисованной картиной действительности. – Извините, но в подобном «Обращении Савла на пути в Дамаск» я участвовать никогда не буду.

– Что ж я понимаю, что живыми нам отсюда не уйти, по крайней мере, мне это точно. – Абракал встал с дивана и подошёл к Эрешкигаль. – Пусть хоть тогда моя смерть будет ненапрасной. – Он слегка касается Эрешкигаль рукой и тем самым даёт добро на завершение змееголовым так резво начатого им дела.

Галла моментально пробивает своей правой рукой грудную клетку Сэма и вырывает вместе с его чистой светящейся душой большое полное доброты и всё ещё бьющееся сердце. Сэм падает на пол. Я, не успев даже произнести и полслова, падаю подобно Сэму, но опираюсь об пол руками, чтоб от нахлынувшего на меня бессилия совсем не рухнуть плашмя. Боль, проникающая в моё тело и пронизывающее его насквозь, невыносима. Холод в душе и неизвестно откуда возникший страх парализует меня. Кажется, что тебя просто изнутри разрывают на куски. Состояние такое, что просто смерть воспринимается как избавление. Видя, как сердце Сэма постепенно замедляет свой ритм, моё, всегда бьющееся в унисон с ним, останавливается тоже, но я в отличие от Сэма не умираю. Моё тело накаляется. Кровь в венах, кажется, вот-вот закипит. Слёз нет, глаза горят и пылают огненно-красным багрянцем. Ещё секунда и я воспламеняюсь. Майкл и Эрик пытаются потушить пламя, но это бесполезно. Огонь разгорается всё больше и больше. Никто из них и не пытается сдерживать свои слёзы. Они лишь вытирают лицо тыльной стороной ладони и не бросают свои тщетные попытки спасти меня.

– Простите меня! – Я протягиваю к ним руки и пытаюсь улыбнуться, глядя им прямо в глаза. Но не потому, что хочу показаться сильной и бесстрашной, а потому, что хочу, чтоб они запомнили меня именно такой.

– Лили нет! Ты не можешь бросить нас! – Майкл сел на пол и закрыл голову руками.

– Прошу тебя, Лилиан! Я умоляю тебя! – Эрик кричал и пытался поднять Майкла, чтобы тот не сдавался.