Лилии над озером

«Господин герцог дю Шатлэ, - вывела я на бумаге, решив пользоваться исключительно официальным обращением. - Сведения, сообщенные мне вашим братом, поменяли мои взгляды на наш брак и заставили меня уехать из Белых Лип. Полагаю, Поль Алэн сможет подробнее объяснить вам причины моего ухода. Я ни в чем вас не упрекаю. Просто мне кажется, что я заслуживаю если не вашей любви, то хотя бы вашего уважения и спокойствия под вашим кровом. Вы мне не дали ни того, ни другого. У меня нет ни малейшей возможности оставаться в вашем доме - в Бретани или где-то еще. Если у вас появится когда-либо желание переубедить меня, помните, что вам самому сначала надо навести порядок в своей жизни.

Вы можете навещать детей, когда вам будет угодно. Прощайте».

Не подписываясь, я запечатала письмо. В дверях кабинета показалась Констанс.

- Вы твердо решили? - тревожно спросила она. - Завтра уезжаете?

- Да.

- На дорогах небезопасно.

- Думаю, Бретань сейчас больше опасна для республиканцев, чем для жен роялистских предводителей, Констанс.

Я подошла к ней, вложила ей в ладонь письмо.

- Пожалуйста, дорогая, передайте это герцогу, если он будет спрашивать обо мне.

Констанс вопросительно смотрела на меня. Я заметила, как подрагивает ее рука, сжимавшая бумагу.

- Сюзанна… почему вы считаете, что я могу быть в этом деле почтальоном?

Меня несколько удивил этот вопрос, но я не стала слишком задумываться над ним - столько собственных проблем нависало надо мной.

- Мы соседи, - ответила я, - конечно, он будет справляться обо мне у вас. Тем более, что ему расскажут, что я была в Гран-Шэн перед отъездом.

- Хорошо, - со вздохом сказала она. - Я передам.

Мы расцеловались. Я пожелала ей здоровья и загодя попрощалась с ней: выезжать завтра мне надо было рано, не хотелось будить Констанс ради прощания. Возвращаясь к себе в комнату, я заметила внизу Брике, уныло слонявшегося по вестибюлю замка. Он вскинул на меня глаза, и я поманила его пальцем, приглашая подняться.

Вихрастый долговязый пройдоха в пару прыжков преодолел лестницу и, остановившись передо мной, выдохнул:

- Снова какое-то дельце, ваше сиятельство?

- Завтра на рассвете будешь нам за кучера, Брике, - сказала я. - Графиня де Лораге даст нам экипаж. Отдохни хорошенько. Дорога предстоит неблизкая.

Он вытаращил на меня глаза:

- Уж не в Париж ли мы едем? Вы и такое можете отчебучить!

- Нет, не в Париж, - вяло ответила я, предпочитая не замечать его панибратский тон. Он вечно со мной так говорил. - Всего лишь в Сент-Элуа. Не забыл еще дорогу?

- В Сент-Элуа? А что вы там потеряли, в этом обшарпанном замке? То ли дело Белые Липы - тут вам и мрамор, и позолота, и мебель дорогая… - Он искренне не понимал меня, и глаза у него были круглые от удивления. В сочетании с ястребиным носом это придавало ему какой-то совиный вид. - И господин герцог - он-то знает о ваших фокусах?

Я сжала зубы. Мнение Брике о Сент-Элуа задело меня за живое.

- Кому нужны ваши разглагольствования, господин болтун? Вы слышали, что вам приказано? Вы кому служите? Мне?

- Ну да, - сказал он, переступив с ноги на ногу. - Вам.

- Так вот, мы едем в Сент-Элуа. И это все, что я хотела тебе сказать.

Шмыгнув носом и окинув меня полным недоумения взглядом, Брике поплелся по лестнице вниз - глянуть, как он сказал, что за карету приготовила графиня де Лораге для нашего завтрашнего путешествия.

Я чувствовала, что поступаю нерасчетливо. Опрометчиво. Но еще отчетливее я сознавала, что иного выхода у меня нет.

Глава третья

Приказ генерала Эдувилля

1

К Нижней Бретани все ближе подступали холода. На озере уже отцвели белые лилии, созрели и приготовились распушиться на осеннем ветру коричневые шишечки камыша. Густыми темными ночами над лесом зажигались яркие низкие звезды и выплывала большая белая луна, предвещая своим чистым сиянием ночной холод и слепой туман осеннего утра.