Читаем Лилия полностью

Не угадал папа, реакция матери была обратной желаемому – в ней не проснулось чувство соперничества, она не бросилась защищать своё и она просто рассмеялась со словами «так, так» и видимо внутренне возликовала, поскольку время пришло и в конце концов ничего общего у них уже не осталось и даже круг общения у них был разный, поскольку мать стремилась быть с людьми статусными и удачливыми, а отец же напротив находил удовольствие среди тех, кто был либо ещё неудачливее чем он, либо среди глупых и искренне восхищающихся его умом и не претендующих на что-либо незаурядное в принципе, знающих своё место.

4

Насколько я помню, протестующий отец снова ушёл к своей матери, делая вид что все у него в порядке и по мере необходимости по щелчку выстроится ряд жаждущих его женщин.

Мать не оценила, собрала вещи и мебель и мы перебрались в подготовленную заранее и обустроенную как полагается – с обоями и люстрами -имитацию квартиры в общежитии, единственными недостатками которой были отсутствие права собственности и временное отдаление от Лилии, к тому времени окончательно поработившей меня, и неожиданно Дашу, обескураженную ранним созреванием и отсутствием возможности излить свою накопившуюся страсть в обществе ровесника противоположного пола за неимением такового в принципе и наличием строгих предрассудков, которые прощают скандальное поведение мужчине, но никак не девочке или женщине.

К тому времени Даша и Лилия сблизились, как и подобает при наличии общих черт характера, тайн и вожделений и практически все время проводили вместе. Единственным отличием двух девочек была, пожалуй, некоторая порядочность Даши в отсутствие у Лилии такового (как я тогда думал), и некоторая глубокомысленность первой в противовес к безнадёжно отсутствующим способностям к обучению у второй. Таким образом, говорить, о чем бы то ни было кроме как об интересе к противоположному полу и всему что с этим связано они не могли, но разумеется в тот период это было главное в их жизни, а склонность к самоанализу и тяги к познанию окружающего миропорядка отсутствовали и у той (прости меня Даша, я был так слеп!!!) и у другой в принципе, чего не скажешь о моем ковырянии и потугах раскрутить клубок необъяснимых явлений тех или иных изменений в самом себе или в окружающей действительности.

Мне оставалось наблюдать за ними и втайне завидовать сестре, имевшей естественную возможность проводить время с Лилией, ибо явные различия противоположных полов и возраст невинную близость мою с девочкой исключали, поскольку безопасный период детства уже канул в лету безвозвратно. Но я, обуреваемый вожделением, с удовольствием принял на себя роль следопыта из давно прочитанной книги Фенимора Купера и тут и там фотографировал глазами очаровательные картинки с участием моего объекта страсти, иногда в довольно пикантных положениях, порой и не одну вовсе, а вместе с Дашей и такие снимки образовали в черепной коробке целый фотоархив, особенно яркий и потому нестираемый новыми впечатлениями.

Я лежу на крыше какого-то сарая и в отдалении раскинулся летний двор дома Лилии с удивительно зелёной поверхностью под летним солнцепёком:


Вспышка, следом мозговой аппарат запечатлел снимком: Лилия и Даша, обе в белых трусиках и девичьих лифчиках загорают, огороженные непроницаемым забором, две восхитительные нимфетки не нуждающиеся в совершенствовании тела – обе и без того тёмненькие и стройные.


Снимок: во дворе Лилии бочка с водой, она стоит ко мне спиной, все в той же белой маечке и в трусиках и обливает себя водой черпаемой ковшиком. Раз, два, три раза. Оставляет ковш в бочке, поворачивается и обеими ладонями приглаживает длинные волосы, начиная со лба и до затылка (выжимает воду). Сквозь намокшую маечку проступают маленькие холмы с вишенками на торте, а ниже сквозь влажные и несколько малые по размеру трусики проступает характерный силуэт. Лилия чуть потряхивает белье отлепляя от тела, засовывает ручку и несколько задерживает что-то там проверяя.


И особенно волнующий, и ошарашивший меня фотоснимок, который я пытался отогнать/стереть, загнать в рамку разумного, но так и не смог: лежащая на спине Даша, в противовесном положении Лилия (на груди) и вдруг она обернулась боком, её лицо закрыла своей головой, и рука её свободная скользнула к лону подруги и некоторое время совершала там действия, вплоть до того момента как дёрнувшееся тело девочки не сжало бёдрами полностью скрывшуюся руку Лилии.


После запечатлённого я долго лежал на том же месте и не мог прийти в себя до вечера, крайне возбуждённый и в то же время обескураженный.

5

Прежде чем произошёл окончательный наш переезд в псевдо квартиру произошло также одно событие, о котором я узнал гораздо позже и из уст матери в порыве полупьяного откровения в то же время, когда повторюсь «сын ещё не превратился в мужчину, воспринимается как ребёнок, возможно собеседник, а точнее свободные уши, духовно не близкий, но совершенно точно не посторонний».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Книжный вор
Книжный вор

Январь 1939 года. Германия. Страна, затаившая дыхание. Никогда еще у смерти не было столько работы. А будет еще больше.Мать везет девятилетнюю Лизель Мемингер и ее младшего брата к приемным родителям под Мюнхен, потому что их отца больше нет – его унесло дыханием чужого и странного слова «коммунист», и в глазах матери девочка видит страх перед такой же судьбой. В дороге смерть навещает мальчика и впервые замечает Лизель.Так девочка оказывается на Химмель-штрассе – Небесной улице. Кто бы ни придумал это название, у него имелось здоровое чувство юмора. Не то чтобы там была сущая преисподняя. Нет. Но и никак не рай.«Книжный вор» – недлинная история, в которой, среди прочего, говорится: об одной девочке; о разных словах; об аккордеонисте; о разных фанатичных немцах; о еврейском драчуне; и о множестве краж. Это книга о силе слов и способности книг вскармливать душу.

Маркус Зузак

Современная русская и зарубежная проза
Обитель
Обитель

Захар Прилепин — прозаик, публицист, музыкант, обладатель премий «Национальный бестселлер», «СуперНацБест» и «Ясная Поляна»… Известность ему принесли романы «Патологии» (о войне в Чечне) и «Санькя»(о молодых нацболах), «пацанские» рассказы — «Грех» и «Ботинки, полные горячей водкой». В новом романе «Обитель» писатель обращается к другому времени и другому опыту.Соловки, конец двадцатых годов. Широкое полотно босховского размаха, с десятками персонажей, с отчетливыми следами прошлого и отблесками гроз будущего — и целая жизнь, уместившаяся в одну осень. Молодой человек двадцати семи лет от роду, оказавшийся в лагере. Величественная природа — и клубок человеческих судеб, где невозможно отличить палачей от жертв. Трагическая история одной любви — и история всей страны с ее болью, кровью, ненавистью, отраженная в Соловецком острове, как в зеркале.

Захар Прилепин

Современная русская и зарубежная проза / Роман / Современная проза / Проза