Лилия для Шмеля (СИ)

Чтобы не смущать меня и не выдавать своих чувств, герцог откинулся на спинку кресла и закрыл глаза, зато доктор нахально пялился, разглядывая мою фигуру. Однако он тоже слушал историю с интересом, и чем дальше я рассказывала, смешно меняя голоса, тем шире становилась улыбка у него и Вейре. Зато герцог продолжал сидеть хмурой скалой.

Жуж ерзал на руках, отвлекал, и тогда я отпустила его, дав в волю насладиться мячиком. О чем пожалела. Как же Вейре смотрел на мяч! Я с досады закусила губу. Краем глаза посмотрела на мрачного герцога, но тот хоть и был вне себя, молчал.

История небольшая, и удачно закончилась с завершением сеанса.

Выбравшись из-под стеклянного купола, Вейре одевал костюмчик за ширмой и грустно сетовал:

— А я не знаю, как выглядят клопы!

— Только этого не хватало! — хмыкнул герцог. ¬— Но в библиотеке есть труд, посвященным насекомым.

— С картинками? — уточнила я.

— Цветными.

— Хочу! — обрадовался Вейре.

— Тогда было бы полезно посмотреть ее, — подтолкнула я Вейре к выбору досуга.

— Принесу, — герцог поднялся, поправил на сыне пиджачок и ушел за книгой.

Зря я думала, что нас с Вейре оставят одних. Картинки мы рассматривали втроем. Герцога я старалась игнорировать, он меня тоже, зато Вейре сиял от удовольствия и то и дело дергал меня за руку. Герцог подмечал каждый его жест и ревностно поглядывал на сына.

Сидели мы за круглым столом долго, пока Вейре не стал зевать. Не знаю, какой у него распорядок дня, но я намекнула, что мне пора бы домой, и герцог поддержал меня.

— А фокусы с Жужем?! — встрепенулся Вейре.

— Мы пока с ним потренируемся. Ты же знаешь, он характерный пес, может и капризничать. Но после мы обязательно покажем их.

Впервые я уезжала с легким сердцем.

Герцог с Вейре стояли у окна. Я помахала ребенку рукой и забралась в карету.

Глава 18

С маркизой Низли — заносчивой, высокомерной снобкой — графиня столкнулась случайно. Мы прогуливались, любуясь нарядными фасадами на главной улице Нильда, вывесками, украшенными вечнозелеными гирляндами тибриса, зелеными кустами в кадках, когда услышали противненький женский голос, не суливший ничего хорошего:

— Графиня!

Я поддерживала Ильнору под руку и ощутила, как она напряглась и попыталась избежать общения, изобразив, что не расслышала оклика, но дама с горящими, злыми глазами преградила нам дорогу и, широко скалясь, заявила:

— Какая радостная встреча!

Жужу дама тоже не понравилась, и он яростно загавкал.

От безудержного лая звенело в ушах. Обычно, в таких случаях графиня вручала его мне, а я отходила немного поодаль, чтобы дать людям спокойно побеседовать. Однако сейчас Ильнора прижимала пса к себе и намеренно старалась, чтобы оглушающий лай исходил в лицо маркизы и ее сыночка.

Жуж с задачей справлялся, однако полунамеков бесцеремонная маркиза не понимала и пыталась перекричать охрипшего от лая пса:

— …Как рада… Недавн… заграни… вернулась… Ох, …финя… общалась… И… я… встретила… нета… — она притворно закатила глаза, намекая на некие интересные подробности, которые, по ее мнению, должны были заинтересовать графиню. Однако Ильнора молчала, пару раз невпопад кивнула и даже не пыталась приструнить любимца, от чего собеседница начала закипать и покрываться красными пятнами. В то время как ее сынок, никчемный оболтус девятнадцати лет, с покатыми плечами и резной франтовской тростью в худосочной руке, тайком пялился на проходивших мимо дам.

Меня они игнорировали, ведь на мне не было ни единого украшения. А раз я не могла принести им выгоды ни титулом, ни связями, ни богатством — не представляла для них никакого интереса. Чему я только радовалась.

Поняв, что разговор, несмотря на всю бесцеремонность, не складывается, раздраженная маркиза скривилась, кивнула на прощание головой и торопливо направилась в шляпную мастерскую, уводя сыночка с собой. И, о, чудо! Как только они скрылась с глаз в дверях здания, Жужик мгновенно притих.

— Ты моя радость! — наглаживала Ильнора пса, а он с довольной мордочкой заглядывал ей в глаза. — Идемте, Корфина. А-то с нее еще станет вернуться. — Довольная попечительница потянула меня в парфюмерный магазин.

— Низли навязчива до неприличия! Думала, она вцепится в меня и не отпустит, пока не напросится на визит, — возмущалась Ильнора. — Жаждет свести сына с Тиридией и породниться с нами! Уж нет!

— Маркиза полагает, что ее сын — завидный жених? — не удержалась я от капельки яда. Вряд ли внучка Ильноры впечатлится «женихом».

— Непомерное самомнение! Конечно, Тиридия в его сторону и не взглянет, но слушать глупую болтовню Низли — нет уж! И мало того, что Низли глупы — они еще и разорены. — Ильнора повернулась в мою сторону и назидательно добавила. — Однако это совершенно не мешает маркизе носить перезаложенные украшения.

Это явный намек на мой излишне скромный стиль, однако я упрямо ответила:

— Пусть маркиза делает, как хочет. Я не буду носить ваши украшения! Кто полюбит меня — пусть любит без них и дорогих нарядов.