Лилия между тернами

      Эти его сдержанные, скупые движения, резкие черты лица и мощное тело, просто кричащее о постоянно сдерживаемой мощи… Он на самом деле завораживал и притягивал взгляд, вызывая примитивное желание смотреть на него и находиться как можно ближе. Его внутренняя сила, доминантная сущность сильнейшего самца, сочилась из каждой поры его тела и манила меня как непреодолимый соблазн. Моя кошка хотела прильнуть к нему и тереться, впитывая в себя его силу и покоряясь ей. Ей было совершенно наплевать на моральные терзания человеческой половины. Она признавала в Риммане альфа-самца и желала заполучить его целиком себе, пробуждая во мне доселе незнакомое чувство собственничества.

      - Будешь так смотреть, и пообедать нам придется немного позже, – неожиданно прервал мои мысли хриплый голос Риммана.

      Его взгляд, направленный прямо на меня, был полон мрачного пламени, а нервно дергающиеся ноздри выдавали, что он жадно ловит мой запах.

      - И как же я смотрю на тебя? – подобралась я на стуле, не желая уступать ему в борьбе взглядов.

      - Так, словно хочешь намазать меня на хлеб и проглотить целиком и без остатка, - самодовольно ухмыльнулся Римман. - И, кстати, я совсем не против.

      - Я не слишком люблю хлеб, - мы продолжали сверлить взглядами дыры друг в друге.

      - Знаешь, принцесса, тебе бы может стоило бы почаще опускать покорно глазки и строить из себя нежную овечку, - верхняя губа Риммана дернулась, обнажая зубы, обозначивая его растущее раздражение.

      - Вряд ли это будет удачной идеей, учитывая, что я постоянно нахожусь в окружении настоящих хищников, - я все же отвернулась, не желая очередной вспышки его агрессии.

      - Вот и умница, - буквально промурлыкал Римман. - Послушной девочкой ты мне нравишься больше.

      От его самодовольного тона моё самообладание лопнуло, как мыльный пузырь, и я оскалилась ему в ответ.

      - А мне нравится думать, что рано или поздно это все закончится, и ты исчезнешь из моей жизни, как один из моих ночных кошмаров! – я сорвалась и уже понимала, глядя в быстро разгорающийся пожар ярости в глазах Риммана, что совершила ошибку.

      - Кошмар, говоришь? - прошипел он, подавшись вперед. - Ты, видимо, не представляешь, каким кошмаром я могу на самом деле стать для тебя! Хочешь увидеть, насколько плохим я могу быть, а Ники? Тебе не хватает остроты в наших отношениях?!

      Римман явно пришёл в бешенство буквально за одну минуту. Волна дикой силы, исходящей от него, ударила меня в грудь, словно вжимая в спинку стула. Я поняла, что это тот момент, когда умнее будет уступить.

      - Прости, я не хотела сказать именно это. Я просто разозлилась, – пробормотала я, опустив глаза и голову, демонстрируя покорность.

      Римман шумно выдохнул несколько раз, гася свою злость.

      - Подойди ко мне, – приказал он.

      Я нерешительно посмотрела на него и встретилась с испытывающим взглядом его прищуренных глаз.

      - Я сказал, подойди ко мне, Ники.

      Я встала из-за стола и шагнула к нему. Римман отодвинулся на стуле от стола.

      - Сядь на мои колени. Лицом ко мне.

      Я сглотнула и опустилась, оседлав его колени, сохраняя как можно больше расстояния между нами.

      - Ближе.

      Я придвинулась немного.

      - Ближе, Ники.

      Я почувствовала, как напряглась моя грудь под одеждой, и опять мучительно потянуло низ живота. Похоже, любой контакт с телом Риммана вызывал приступ сексуального голода, невзирая на то, что я чувствую к нему в этот момент.

      Мои напряженные соски через ткань коснулись груди Риммана, и он издал резкий звук, говорящий о том, что это не оставило его равнодушным.

      - Поцелуй меня, Ники, - последовал следующий приказ.

      Я наклонилась чуть вперед, делая наш контакт плотнее и отказываясь смотреть ему в глаза. Его запах заполнил мои легкие, вызывая головокружение и потерю ориентации. Даже сквозь полуопущенные веки я ощущала его голодный взгляд, жадно впитывающий мою реакцию.

      Я коснулась его жестких губ, слегка прижимаясь.

      - Плохо, Ники! – выдохнул Римман у моего рта. – Я велел поцеловать меня, а это не поцелуй. Давай, постарайся лучше.

      Я приоткрыла губы и осторожно провела языком по контуру его губ, ощутив, как они слегка дрогнули. Втянула его нижнюю губу, посасывая, и обвела языком снова. Римман оставался практически безучастным, и, если бы не его дыхание, я бы подумала, что ему совершенно все равно.

      - Ты можешь лучше, – прошептал он.

      Опять злость, которую я, казалось, укротила, вспыхнула в моем затуманенном его близостью мозгу. Я атаковала его губы так, как раньше делал сам Римман, сминая их и вымогая пропуск вглубь. Римман словно сомневался несколько секунд, но потом открылся мне, позволяя нашим языкам встретиться. Он позволял себя целовать жестко, так, словно это я теперь завоеватель, и это жутко заводило меня. Я вцепилась в его волосы и вталкивала свой язык, не изучая, а требуя утоления жажды. Римман застонал и задрожал подо мной, и его бедра пришли в движение. Я чувствовала между своих ног его однозначную каменную твердость и его тягучие, развратные движения выдавали, насколько его не оставил равнодушным мой первый самостоятельный поцелуй.