Лилия между тернами

      Но стоит только воде добраться до моего желудка, и тут же чувствую, что меня сейчас вырвет. В этот момент я прямо благодарна тем, кто устанавливал тут сантехнику. Как удачно, что унитаз прямо рядом с краном.

      Мой желудок повторяет фокус с сообщающимися сосудами еще пару раз, пока мне удается, наконец, напиться и сохранить воду внутри.

      Обратно на матрас я дохожу уже более достойно – на своих ногах, держась за стену.

      Я снова ложусь и, свернувшись в комок, пытаюсь задремать. Пока нет сил размышлять, что будет дальше, и где вообще я.

      Но моему желанию еще поспать сбыться не суждено. Как, впрочем, и всем моим мечтам и желаниям в этой жизни. Пора к этому привыкнуть и относиться философски.

      Замок на двери лязгает, и поток холодного воздуха обдает мое тело, принося с собой запах Волка. Прямо передо мной оказываются мужские ноги в дорогих туфлях. Я неохотно поднимаю глаза вверх и встречаюсь взглядом с Вожаком. И почему я даже не удивлена?

      - Даже не представляешь, маленькая киска, как соблазнительно выглядишь - вся такая жалкая и сломленная, на полу, у моих ног. Да еще и с этим милым украшением на шее. Жаль, что мне нельзя воспользоваться тобой. Как бы мне ни хотелось, но бизнес дороже. А мой заказчик хочет тебя пока только для себя.

      Я молчу и даже не хочу смотреть в его ядовито-желтые глаза. Не потому, что боюсь. Уже поздно бояться. А потому, что хочу показать ему, что он мне не ровня, чтобы даже удостоиться вообще хоть какого-то взгляда. И Вайоленс это чувствует. Резко наклонившись ко мне, он хватает меня за подбородок и поворачивает лицо в себе. Я опять его демонстративно игнорирую.

      - Кажется, назвав тебя сломленной, я немного поторопился, – и он с силой сжимает пальцы, нарочно причиняя мне боль. - А я ведь предлагал тебе, глупая маленькая киска, играть по собственным правилам. Мы бы могли выиграть оба. А теперь ты просто чужая марионетка, ну, а я останусь при своем.

      Я только кривлю губы в презрительной усмешке.

      - Разве я тебе позволял прикасаться к моей собственности? - раздается позади Вожака знакомый до боли голос, который я уже никогда не рассчитывала услышать в этой жизни.

      Глава 26.

      Мои глаза расширяются от шока, а Вайоленс злорадно смотрит мне глаза и шепчет:

      - Да, теперь ты все понимаешь! - прежде чем отпустить мой подбородок и шагнуть в сторону.

      Я смотрю. Смотрю. И не понимаю, как могу видеть того, кого вижу. Мой шокированный взгляд снова и снова цепко исследует мужское лицо с такими знакомыми, немного тяжеловатыми чертами. Зеленые глаза с коричневыми крапинками смотрят на меня с совершенно непривычным мрачным огнем и даже злостью.

      - Ариман, - шепчу я.

      Мой мозг кричит: «Но как? Как?». Но вслух я ничего не говорю, хотя все события уже выстраиваются в обжигающую в своем цинизме картину. Картину, которая на самом деле всегда была очевидной, но я не желала её видеть и признавать возможность её существования. Потому что если бы я поверила в такую возможность, то рухнуло бы последнее, что оставалось незыблемым от моего взорванного прежнего мира.

      Тени не предают. Никогда. Такого просто быть не может. Они - неотъемлемая часть своего Хозяина, его вторая половинка души, приросшая раз и навсегда.

      Моё состояние нельзя назвать шоком. Это полное разрушение. Теперь просто ничего больше нет. Если раньше были хоть руины прежней жизни, наполненные горькими воспоминаниями, то теперь - ничего! Абсолютная черная пустота, но не пустой лист, с которого начинают творить, а черная дыра, сжирающая с безумной скоростью все окружающее пространство.

      - Почему, Ариман? - мой голос жалок, я даже не понимаю, как я вообще способна еще произносить звуки.

      - Вон! - приказывает Ариман Вожаку, не отрывая от меня взгляда, в котором разгорается пламя истинного всепоглощающего безумия. Как он мог прятать ТАКОЕ столько времени?

      Я перевожу взгляд полный ужаса на Волка, и в этот момент он мне больше не кажется и близко таким же страшным, как мужчина, который был мне ближе всех столько лет. Я не хочу оставаться с ним наедине. Это по-настоящему ужасает меня. Не просто пугает, а просто сковывает почти первобытным страхом.

      - Смотри только на меня, Доминика! - от его резкого приказа моя голова дергается, как от удара, и я в последний момент вижу нечто, отдаленно похожее на жалость, в желтых глазах Волка, а потом он уходит, и железная дверь с лязгом отсекает меня и замершее в двух шагах чудовище от всего остального мира.

      Чудовище, смерть которого я оплакивала, свято веря в то, что его последний вздох был потрачен на мою защиту.

      Ариман смотрит на меня своим тяжелым взглядом и молчит. Потом в одно мгновение он оказывается на мне и, придавив к матрасу, пристегивает цепь, крепящуюся на ошейнике к кольцу в стене. Теперь я не могу даже сесть.

      - Попробуешь обернуться – ошейник тебя удавит, – ледяным голосом говорит он.