Лилит. Госпожа Огненных Пустошей

Демоны Двэйна без труда подчинили клан её матери, леди Регины. Она и не собиралась претендовать на трон Ада. Требование Двэйна о заложнике она восприняла с лёгкой улыбкой — свой человек во дворце Владыки был ей лишь на руку.

Вот только пока что Сканлан откровенно не справлялась с возложенной на неё миссией. Она всё сделала так, как наказала ей мать. Она была готова к жестокости, но ожидала увидеть под личиной ярости повелителя хотя бы затаенную страсть. Никакой страсти она не обнаружила. Двэйн имел её равнодушно и безжалостно, бормоча себе под нос какой-то бред. Впрочем, весь двор знал, что последние дни Владыка не в настроении — виной тому была череда поражений: герои разгромили передовой отряд бесов, посланный Двэйном грабить деревни, уничтожили замок Эльвиры, которая была следующей целью его планов, а теперь к тому же разграбили одну из трёх неприступных тюрем и выпустили на свободу Ирвина, короля ифритов.

Всё это походило на широкомасштабное наступление сил света. И всё-таки, похоже, у Двэйна появился новый план. Ведь настроение у него явно улучшилось, раз Темный Владыка принялся напевать. Двэйн вошёл в спальню, всё так же мурлыкая себе под нос и подбрасывая в ладони небольшой зазубренный кинжал, и взгляд Повелителя тут же остановился на суккубе. Та с трудом заставила себя не съежиться в прицеле этих красных глаз, выражение которых прочесть она не могла.

Вопреки обыкновению, Двэйн всего лишь мило улыбнулся — если можно назвать милой улыбку в тридцать два острых звериных клыка. Сканлан улыбнулась в ответ — соблазнительно, одними губами, стараясь не показывать собственные клыки.

— Вы хорошо выспались, Повелитель? — спросила Сканлан.

— Отвратительно, — весело сообщил Двэйн и упал в любимое кресло, продолжая поигрывать ножом.

— Тогда, должно быть, охота прошла удачно?

Двэйн, скользивший расслабленным взглядом по стенам комнаты, увешанным оружием и картинами пыток, резко развернул голову к суккубе и разве что дырку в ней не прожёг своими огненно-красными глазами.

— Ты что-то об этом знаешь? — спросил он, резко меняясь в лице.

— Не-ет, — Сканлан почувствовала, что залезла не в ту степь, — просто вы с самого утра так… хм… жизнерадостны.

— А… — Двэйн медленно успокаивался, но взгляд его оставался цепким. — Да. Ночь прошла неплохо, — глаза его наполнились любопытством, — а ты меня ждала… суккуба?

— Сканлан, — напомнила демоница, стараясь скрыть обиду. — Да, Повелитель. У нас всё не было случая поговорить.

Двэйн изогнул бровь и хитро улыбнулся.

— А зачем нам говорить? Мы можем пообщаться по-другому.

Двэйн поднялся и сделал шаг в сторону кровати. Сканлан почувствовала неладное.

— Встань, — попросил повелитель всё тем же странно игривым голосом.

Выбора не было. Сканлан медленно поднялась с постели, стараясь сохранить привитую с детства соблазнительную грацию и не поддаться страху. Повелитель медленно провёл пальцами по щеке суккубы, опустился ниже. Изучающе прошёлся по изящной груди.

— Интересно, — сказал Двэйн и поднял взгляд от груди Сканлан к её лицу.

— Что интересно, Повелитель?

— Мне интересно… Как бы ты отреагировала… — сказал Двэйн всё тем же мурлыкающим тоном. — Ты ведь поможешь мне провести небольшой эксперимент?

— Я здесь ради вас, повелитель.

Двэйн снова исследовал руками грудь, бока и живот демоницы. Одним рывком сдёрнул с неё накидку и удовлетворённо облизнулся, увидев перед собой обнаженное и жаждущее тело.

— Хорошо. Нам не понадобится много времени, — сообщил он и, опустив руку, огладил Сканлан по ягодицам.

Сканлан протяжно застонала и закусила губу.

— Ваш род очень чувствителен, верно?

Сканлан кивнула.

— Секс для вас всегда в удовольствие. Никакой любви. Никаких привязанностей.

— Почти, — выдохнула Сканлан, наслаждаясь движениями пальцев на своём теле.

— Вам приятны все его формы… — продолжил Двэйн. — Ублажать и таять под ласками. Иметь и принадлежать. Мужчины, женщины… Всё равно.

Двэйн осторожно впился когтями в нежное тело, вырывая из горла демоницы очередной стон.

— А как насчёт боли? — спросил Двэйн.

Сканлан не сразу поняла вопрос. Лишь когда когти вошли глубже, она распахнула глаза и тихо пискнула.

— Её вы тоже чувствуете сильнее?

— Да, — выдохнула Сканлан.

Рука сжалась ещё. Острые когти оставляли алые борозды на белой коже. Суккуба застонала.

— Стоны боли и стоны наслаждения… Они так похожи. Скажи, Сканлан, тебе нравится боль?

— Нет! — из глаз суккубы против воли брызнули слёзы.

— Но почему? — удивленно спросил Двэйн. — Ведь она так нравится мне.

Сканлан не ответила.

— Разве то, что доставляет удовольствие твоему Господину, не доставляет радость и тебе?

Сканлан молчала, только сильнее закусывала губу, чтобы заглушить боль.

— Значит, вы, суккубы, просто не умеете любить, — Двэйн грустно улыбнулся, ослабляя хватку, и заложница наконец выдохнула. — Любой может получить удовольствие от ласк. Но только тот, кто поистине предан, будет рад принять боль от своего господина.

Рука исчезла с тела суккубы.

— Не приходи ко мне больше, — сказал Двэйн, отворачиваясь к окну. — Регине никогда не править в моей постели.