Лиловые орхидеи

Я внимательно изучаю ее лицо: она чуть сильнее подкрасила глаза – зеленые тени выгодно подчеркивают изумрудные пятнышки в ее зрачках. Она также потратила больше сил на прическу. Бэйлор полностью выпрямила свои волнистые волосы, сегодня они с идеальным светло-русым блеском спадают ей на платье. Она прямо расстаралась ради нашего свидания в День святого Валентина. Бэйлор выглядит сногсшибательно. С другой стороны, она всегда хорошо выглядит. Ее изумительная красота меня ужасно привлекает.

– Ты прекрасна, Бэй, – говорю я.

Она улыбается:

– Спасибо. Ты сегодня тоже ничего.

Надеюсь, она не думает, что ей нужно так стараться ради меня.

– Да, но ты всегда прекрасна, милая, не только когда надеваешь красивое платье.

Бэйлор краснеет. Мне очень нравится, что она все еще краснеет, хотя мы встречаемся уже несколько недель.

Я смеюсь, когда официантка приносит тарелку с картошкой фри.

– Ого! Когда ты успела заказать картошку?

– Когда ты был в туалете, – говорит она.

Бэйлор смотрит на мою пустую тарелку, затем игриво смотрит на меня.

– Поиграем в «Двадцать вопросов»? – спрашиваю я и подмигиваю ей.

Она улыбается. Мы играем.

– Хочешь познакомиться с моими родителями? – спрашивает она.

– Вот черт! Ты серьезно?

Я, наверное, сейчас выгляжу, как олень на шоссе в свете фар.

– Ну не с обоими сразу, у них редко получается выбраться из ресторана одновременно. Но мой папа, возможно, приедет через пару недель.

– Значит, с твоим отцом? – Я нервно ерзаю на стуле.

– Не переживай. Если не хочешь, то не надо, – произносит она, хотя, кажется, слегка пала духом.

– Нет-нет, я хочу! – говорю я. – Просто я никогда раньше этого не делал, Бэйлор. Что, если я ему не понравлюсь? Что, если он увидит, как мы целуемся, и вышибет из меня дух?

Она смеется.

– Гэвин, мой папа – просто огромный плюшевый медведь, – объясняет она. – Он очень хочет с тобой познакомиться, и я уверена, что ты ему понравишься точно так же, как… м‐м‐м…

Она ерзает на стуле.

«Точно так же, как кто?!» – кричу я про себя. Она собиралась сказать то, что я думаю, что она собиралась сказать?

– М‐м‐м, он очень хочет с тобой п‐познакомиться, – запинаясь, произносит она.

Я улыбаюсь над тем, что она испытывает неловкость.

– Он хочет со мной познакомиться? – спрашиваю я. – Значит, ты ему обо мне рассказала?

Она робко кивает:

– Тебе просто нужно быть собой, Гэвин. Ты сильно недооцениваешь то, какой ты на самом деле классный, скрываясь за своим суровым внешним видом.

Ее слова напоминают мне о предмете, который лежит у меня в кармане. Он всегда лежит у меня в кармане с того самого утра. Я вытаскиваю брелок и кладу его перед ней на стол.

Бэйлор широко открывает глаза от удивления.

– Я его везде искала! Где ты его нашел?

Она берет брелок и проводит пальцем по надписи – я тоже всегда так делаю.

– Он был у меня с того дня, когда мы познакомились, – говорю я. – Ты сбежала прежде, чем я успел тебе его отдать. А потом он мне очень понравился. Это мое вдохновение. Ну то есть этот брелок и еще одна клевая девчонка, с которой я теперь встречаюсь.

На ее щеке появляется ямочка, а лицо озаряется.

– Моя мама подарила мне этот брелок на мой первый день в старших классах школы.

– А в чем смысл зебры? – спрашиваю я.

Она проводит пальцем по контуру и объясняет:

– Двух одинаковых зебр не существует. Каждая комбинация полосок уникальна, у каждой зебры она своя. Таким образом мама напоминала мне, что важно просто оставаться собой. Что не нужно стремиться быть как все и нужно выделяться.

Она смеется:

– И, как выяснилось, зебру нельзя сломать. Их нельзя одомашнить. Когда я была маленькой, мама всегда говорила мне, что я отчасти зебра, потому что она никак не могла меня приручить.

Бэйлор внимательно смотрит на брелок и возвращает его мне.

– Оставь его себе.

– Что? Нет! – Я придвигаю его обратно. – Он явно много для тебя значит. Ты должна оставить его себе.

Она смотрит на меня своими глазами-хамелеонами:

– Ты тоже много для меня значишь, Гэвин, и я хочу, чтобы он остался у тебя.

Я беру у нее брелок и достаю из кармана ключи. Я снимаю их с брелка-открывашки и перевешиваю на брелок с зеброй. Потом смотрю на нее:

– Просто скажи, где и когда, и я буду счастлив познакомиться с твоим отцом, Бэй.

Она радостно улыбается и придвигает ко мне тарелку с картошкой фри.

– У тебя еще девятнадцать вопросов, – говорю я. – Какой будет следующий?

– Мне не нужны все девятнадцать, – говорит она. – Хватит и одного.

– И какого же? – я вопросительно приподнимаю брови.

Она оглядывается вокруг и прикусывает губу. Я знаю этот взгляд, такой же взгляд был у нее, когда мы были в моем грузовичке тем вечером, когда она на меня забралась. Она снова смотрит на меня и шепотом спрашивает:

– Хочешь заняться со мной сексом сегодня, Гэвин?

Вот. Ведь. Черт.

Я ошарашенно молчу. Мне нужно мысленно проиграть в голове ее слова еще раз, чтобы убедиться, что я не ослышался. Но мой твердеющий член подтверждает, что я все услышал верно.

У меня есть только один ответ. Я качаю головой и говорю:

– Нет.