Лиловые орхидеи

Я: Чем меньше, тем лучше.

Бэйлор: Раз мне не надо много одежды, новое белье тоже оставить дома?

Я моментально возбуждаюсь.

Я: Буду у тебя через полчаса. Бери белье!

Бэйлор: Ха-ха, до скорого!

Следующие двадцать минут я занимаюсь скоростной уборкой и все время насвистываю.

Звонок в дверь. Бэйлор заворачивается в плед и берет со столика кошелек.

– Ты же не думаешь, что я позволю тебе открыть дверь в таком виде, милая? – говорю я.

Она тут же скидывает плед, поднимает с пола мою рубашку и натягивает ее через голову. Бэйлор наклоняется за кошельком, и я вижу кусочек ее голой задницы, от чего мой недавно бывший в действии член снова возвращается к жизни.

Это чертовски сексуально.

Она подходит к двери, а я натягиваю трусы, хватаю ее в охапку и тащу обратно на диван. Потом поднимаю с пола плед и оборачиваю его вокруг бедер.

– Это всего лишь доставка пиццы, – говорит она, дуя губки и срывая с меня плед.

Ладно, хочет поиграть – можем поиграть.

– Да хоть и восьмидесятилетний старик, никто больше не должен видеть тебя в таком виде.

Я выхватываю у нее из руки двадцатидолларовую купюру – позже я тайно возмещу ей этот расход. Я всегда так делаю. Она либо знает об этом, либо совсем не ведет счет деньгам. Бэйлор умна, так что готов поспорить, что она все знает, но просто не спорит со мной по пустякам.

Я открываю дверь в одних трусах, и двадцатилетний паренек чуть не роняет нашу пиццу на землю. У него отпадает челюсть, когда он замечает полустояк у меня в трусах.

– Господи Иисусе, спасибо за чаевые, – произносит он, прежде чем я протягиваю ему деньги.

Его высокий голос с непристойными интонациями подсказывает мне, что Бэйлор его вряд ли заинтересовала бы.

Я ухмыляюсь, когда вижу, что Бэйлор подглядывает из-за спинки дивана и закрывает рот рукой, чтобы приглушить смех.

– Сдачи не надо, – говорю я, протягивая парню двадцатку.

Парень не уходит, пока я не закрываю дверь. Он даже наклоняет голову, чтобы бросить на меня последний взгляд, прежде чем дверь окончательно захлопнется за ним.

Смех Бэйлор заполняет всю комнату, пока я подхожу к журнальному столику и кладу на него пиццу. Потом она закатывает глаза.

– Мужчины и женщины пускают слюнки при виде тебя, Гэвин. Ну разве ты не счастливчик?

– Милая, есть только один человек, чьи слюнки меня интересуют.

Я ставлю коробку с пиццей на стол и сажусь рядом с ней.

– К тебе это тоже относится, между прочим.

– Что тоже относится?

– Что мужчины пускают слюнки при виде тебя, – говорю я. – Они не могут не замечать, как ты прекрасна.

– Ага, конечно, – говорит она с порозовевшими щеками.

– Бэйлор, ты даже не представляешь себе, насколько ты красива, да?

Она смеется над моими словами и говорит:

– У нас, наверное, было было потрясающее потомство, да?

Я неосознанно напрягаюсь от этих слов. Дети

. Хотя я всегда думал, что когда-нибудь хочу завести детей, мысль о них пугает меня до чертиков. Но в то же время я могу себе представить очаровательную маленькую русоволосую девочку, которая смеется и подпрыгивает, держа меня и Бэйлор за руки.

– О боже! Я не имела в виду…

Бэйлор бормочет что-то, залезая на меня верхом.

– Забудь, что я сказала, – просит она, хватаясь за низ моей футболки и стягивая ее с себя, обнажая голую плоть под ней.

Я вздыхаю. Вздыхаю от того, что на мне сидит голая Бэйлор. Она смотрит на меня с сожалением, и я понимаю, что она могла неверно меня понять. Я открываю рот, чтобы объяснить, что я имел в виду, но она хватает рукой мой член.

Я объясню ей позже.

Она водит рукой по моему члену вверх и вниз, а ее грудь подпрыгивает при каждом движении. Кажется, я самый везучий засранец на планете.

За последние несколько дней она стала раскованнее. Я осматриваю полутемную комнату и размышляю, смутит ли ее сейчас оральный секс. Я уже несколько недель хочу сделать ей кунилингус. Я много раз представлял, как она извивается под моим языком. Но я колеблюсь, потому что она не проявляла никакого желания сделать мне минет. Некоторым девушкам это не нравится, и если Бэйлор одна из них, я не против, но не думаю, что смогу выдержать еще хоть один день, не попробовав ее на вкус.

Она взвизгивает, когда я внезапно поднимаю ее и меняю расположение наших тел. Я встаю на колени перед ней и раздвигаю ей ноги. Никогда не видел ничего прекраснее. Мое тело горит от желания. Я наклоняюсь, чтобы поцеловать ее, при этом мой член прикасается к ее ногам, покрываясь ее желанием.

Я осыпаю поцелуями ее шею и грудь, от чего она стонет и запускает пальцы в мои волосы. Мой язык проводит линию по ее животу. Когда я добираюсь до ее мягких кудряшек и мои намерения становятся ясны, она изумленно смотрит на меня. Я смотрю на нее, когда кладу руки ей под ноги и придвигаю ее к краю дивана. Я целую внутреннюю поверхность ее бедер, поднимаясь к вершине, ее изумление перерастает в желание, зрачки расширяются, она чуть прикрывает глаза и откидывает голову на подушку.