Лиловый (Ii)

   -- Все-таки, капитан, вы слишком мягкий человек, -- заявил Каин и ухмыльнулся; лицо Касвелина оставалось бесстрастным. -- Пилоты чрезвычайно рисковали собой, вытаскивая нас. Даже Богарта вытащили! Кто бы мог подумать! Он хоть дотянет до завтра?

   -- Думаю, ты не хуже меня самого знаешь, что его жизнь вне опасности, -- ровным тоном отозвался капитан. -- Между прочим, Лекс уже выразил желание лично видеть вас, как только мы вернемся на Кэрнан.

   Каин на этот раз смолчал и немного скривился.

   Что ж, ему позволено было хорохориться: все здесь знали, что он младший, а значит, смотрели сквозь пальцы на любые его выходки. Каин пережил не лучшие моменты в своей жизни, это точно. Сначала пришлось болтаться пришпиленным к стене, будто насекомое, потом... ну, и потом приятного было мало. Таггарт был не в себе и сперва отказывался покидать Типпур, и два добравшихся до них пилота сначала сняли со стены отчаянно ругавшегося Каина, потом занесли в машину потерявшего сознание Морвейна; наконец им удалось уговорить Эохада, но он настоял на том, чтобы они взяли и тело Мэй.

   Ну, в чем-то он был прав: теоретически, ее можно было спасти, ее электронный мозг не пострадал, он лишь выключил ее, точным ударом распоров яремную вену. Но на практике гарантировать положительный исход никто не мог.

   Потом был Финн Богарт, которого действительно сумели извлечь из завалов камней, но очевидно было, что разведчику предстоит не одна сложная операция. Он лежал в медицинском крыле, бледный, как полотно, и слабо улыбался, когда Каин заглянул к нему; андроид попытался было поддеть его, но Богарт справедливо указал на перебинтованное бедро младшего, которому и самому в эти дни приходилось ковылять с костылем.

   Самое же тяжелое было узнать правду.

   Венкатеш погиб; они не спасли ни одного человека, хотя готовы были пожертвовать всем. Уничтожение Виджала ничего не дало, малочисленные выжившие все сошли с ума, планета окончательно остановила свое вращение и начала медленно падать на звезду. На станции царили не самые радужные настроения; люди ходили молча, избегали смотреть друг на друга.

   Очевидно было, что они не только не помогли венкам, но и ускорили гибель чужой цивилизации.

   Они возвращались домой совсем не победителями.

   Едва прибыли на Кэрнан, как пришлось отправиться к Лексу; они вчетвером стояли на платформе, и его ровный электронный голос говорил им:

   -- Дэвин Касвелин, Эохад Таггарт, Каин, Беленос Морвейн, Финн Богарт. Ваши имена занесены в высшую категорию состава ксенологического корпуса. Передайте это вашему отсутствующему коллеге. Видится необходимым объяснить причину решения. Беленос Морвейн показал твердость характера и умение бороться ради поставленной цели. Это был смелый поступок. Эохад Таггарт сделал серьезный выбор. Этот выбор подчеркивает его принадлежность к народу Кеттерле и определяет его как одного из сильнейших разведчиков ксенологического корпуса. Представляется важным то, что никто из вас не побоялся взять на себя ответственность. Если бы задача на Венкатеше имела удовлетворительное решение, вы бы его получили. Имеются основания полагать, что шансы оказать помощь другой цивилизации возрастают. Благодаря вам появились новые данные. Такие разведчики, как вы, в состоянии действовать эффективно и без колебаний.

   Они стояли и молча слушали, но радости не было ни у кого.

   На следующий день Каин заглянул в лабораторию к Таггарту; он беспокоился о своем старом друге, больше даже, чем о Финне, которому вот уже четырнадцатый час делали операцию по пересадке костей. Он был прав в своих подозрениях; когда он вошел, в лаборатории царила мертвая тишина.

   Не без опаски Каин заглянул в комнату, свет в которую еле пробивался через больше чем наполовину опущенные жалюзи. Комната была почти пуста, а на стуле в ее центре сидела женщина.

   Это была Мэй, какой он ее запомнил: шелковистые черные волосы ниспадали по ее спине, руки были сложены на коленях, лицо ровное и спокойное, без выражения. Мэй не была красавицей, но симпатичной -- вполне, только теперь, когда на ее губах не было и намека на улыбку, она показалась Каину какой-то... пугающей.

   Потом уже, повернувшись, андроид обнаружил и Таггарта. Тот сидел на полу, прислонившись спиной к шкафу с инструментами, его длинные волосы свалились на грудь, в руке у кибернетика была зажата темная бутылка.

   Таггарт был мертвецки пьян.

   -- Эохад, -- окликнул его Каин, подошел к нему, оглядываясь на Мэй, схватил за плечо. -- Эохад! Что случилось?

   -- Ничего, -- пробормотал тот. -- Уйди вон, консервная банка.

   -- Я тебе покажу консервную!.. Погоди-погоди! Что Мэй?

   -- А ты сам не видишь?

   Каин еще раз оглянулся. Мэй по-прежнему сидела, ее глаза смотрели прямо, будто в комнате никого и не было, она казалась... не совсем живой какой-то.

   -- Ну? -- почти умоляюще повторил Каин. -- Ты включил ее? Она жива?