Лимб. Анафемные души

Эта ночь была лучшей всех, что я помню. Возможно даже лучшая из всех, что у меня были – в обоих жизнях. Эта ночь поглотила меня целиком даруя тьму блаженного спокойствия, погрузила в пустоту забвения, где не было эмоций, не было боли, не было кошмаров. Не помню, в какой момент уснула. Помню лишь, как всеми силами боролась с тяжелеющими веками, не желая упускать ни одной секунды из тех, что у нас остались. Слушала его ровное дыхание, биение сердца под своей щекой, дышала его запахом и запоминала каждое слово, что он говорил, гвоздями забивала в память, упивалась ощущениями законченного боя между анафемой и её палачом, но всё равно уснула. Сдалась. И спала по-настоящему крепко и спокойно.

Не знаю, что чувствую к Рэйвену. Понять это слишком сложно, здесь – в мире боли и отчаяния. Уверена лишь в том, что он единственный, к кому испытываю хоть что-то. Хоть что-то живое. Нечто большее, чем могла бы и хотела испытывать к любому другому.

Слишком сложно.

Это не мир живых, где тёплые чувства банальны и предсказуемы. Там ты просто с кем-то, или один. Кого-то беззаветно любишь, или нет. В ком-то нуждаешься, или привык быть одиночкой. Там всё просто, но не здесь, не в Лимбе. Здесь чувства берут своё начало далеко не с добрых поступков. Здесь привязанность и потребность быть с кем-то прорастает из самых глубин ненависти, пробивается сквозь толщь земли, грязной и пропитанной кровью, крошится и ломается, сгибается под тяжестью бремени и лишь иногда расцветает хрупкими побегами надежды, которой так трудно позволить сделать первый вдох.

Я его сделала. Позволила Рэйвену стать моим якорем. Как надолго и был ли в этом смысл… не знаю. Знаю лишь, что в эту ночь видела его другим, тем, каким он сам себя не знал, или – не помнил. Кем-то лучшим, кем-то кто устал быть одиноким волком. Как устала и я.

– С добрый утром, птичка, – протягивает хрипло, где-то над головой.

– Откуда знаешь, что я не сплю? – Только сейчас открываю глаза и несколько раз моргаю, прежде чем нахожу взглядом лицо Рэйвена.

– Частота дыхания изменилась. – Сидит надо мной в одних штанах и не зашнурованных ботинках, руки свисают с колен, волосы постиг полнейший хаос, а лицо выглядит настолько умиротворённым и одновременно уставшим, что приходится заставлять себя поверить в то, что передо мной всё тот же палач Белая ворона, а не копия с противоположным характером.

– И… – прочищаю горло, приподнимаясь на локте, – и сколько ты так сидишь?

– С тех пор как ты уснула.

– И… – чувствую себя слабоумной, пытаясь подбирать слова, – значит, просто смотрел, как я… сплю?

Оглядываю свои голые ноги и мысленно радуюсь, что Рэйвен избавил меня от возможного чувства неловкости, укрыв своей курткой.

Молчит. Просто смотрит: задумчиво, слегка хмуря лоб и костяшки пальцев перебирает.

«Чёрт. Просто отвернись. Не надо на меня Так смотреть. Это вводит в заблуждение.»

Просовываю руки в рукава куртки и оглядываюсь в поисках своей одежды.

– Кроме штанов и обуви ничего не уцелело, – приподнимает уголок губ в ехидной ухмылке, и это простое действие мгновенно тушит пожар сомнения в груди.

Хочется улыбнуться в ответ, но почему-то сдерживаюсь.

– Эм-м… ладно, а материализация…

– Не работает. Прости, птичка, – пожимает плечами, – в этот раз я бессилен. Новых шмоток не будет.

Протягивает мне свою футболку и кивает на то, что осталось от моего лифчика:

– Я как-то не подумал.

– Мне поэтому ничего не снилось? – принимаю футболку из его рук. – Потому что материализации нигде нет?

– Потому что Лимб подыхает, – хрипло усмехается, потирая ладонью шею. – Ну? – выразительно выгибает бровь и кивает на футболку в моих руках. – Чего ждёшь? Мне нужна моя куртка.

Сжимаю в кулаке футболку и какое-то время смотрю, как розовый рассвет за окном играет с цветом его радужек, плещется в них искорками серебра, обволакивает чёрным перламутром. Считаю взмахи длинных ресниц; таких же тёмных, как глаза и брови, играющие на контрасте с белыми, как первый снег волосами. Волосами, в которые вновь хочется запустить пальцы и жадно сжать в кулаках, притянуть к себе и вновь почувствовать его вкус на языке, вновь отдать себя в руки этому прекрасному монстру.

Слишком долго смотрю на его губы и ещё замечаю, как они приподнимаются в довольной ухмылке, а затем отворачиваюсь и уделяю всё внимание футболке в руках.

Веду себя глупо поворачиваясь к нему спиной и чувствую, как взгляд обжигающими дорожками скользит по коже, пока сбрасываю с себя куртку и натягиваю футболку.

Пахнет Рэйвеном.

Боже… теперь я во всём буду искать Рэйвена.

Рука обвивается вокруг талии, крепко, по-хозяйски и тянет меня назад. Прижимает ко всё ещё обнажённой груди и я вновь вспыхиваю факелом, когда томный голос ласкает слух, щекочет ухо:

– Ну и как мне теперь находиться рядом с тобой, зная, что под моей футболкой на тебе больше ничего нет?

– Н-на мне ещё будут… штаны, если ты дашь мне одеть их.

– М-м… прозвучало, как приглашение.