Лимб. Анафемные души

Рэйвен выдерживает паузу, будто решая: стоит вообще отвечать на столь глупый вопрос, или можно сделать одолжение. Несколько раз хлопает заблудшего по плечу и делает шаг ко мне.

– Это Лори, – говорит, будто ничего проще не существует.

– Мы… мы сейчас о твоей волчице говорим, да? – в ступоре смотрю то на палача, то на довольного заблудшего на снегу.

– Просто прими, как факт. Большего тебе знать не нужно.

– Мне умирать скоро, какая уже разница, сколько я знаю?

Хмурится, взвешивая все За и Против, упирает руки в бока и терпеливо вздыхает, решая всё же просветить ошеломлённую меня:

– Лори – мой Осколок. Теперь тебе легче?

Кто? ЧТО Лори такое?!

У меня от холода и со слухом теперь проблемы?

– И опережая твои мысли и твою фантазию должен добавить: нет – я не анафема. Тьфу, как гадко звучит.

– Тогда… тогда что вы с ним… с ней… такое? – лихорадит не на шутку, даже холода больше не чувствую. – Ты прокажённый! Такой же, как и я!

– Кто… что… Каааак ты меня назвала?!

– А разве это не так?!

– Ты чем слушаешь?! Сказал же – НЕТ!

– Тогда как это всё называется?! Ты и… твой Осколок?!

Злобно поджимает губы.

– Перед тем, как стать палачом, – говорит нехотя, – моя душа была расколота. Добровольно, к слову! Мой Осколок не тот проклятый сгусток тёмной энергии, который без разбора пожирает души и материю Лимба. Лори – чистый Осколок, который при расколе получил всю ту хрень, которая мешает палачу делать свою работу с холодной головой. Поняла?

– О чём ты сейчас говоришь?.. Ты отдал Лори то… что делало тебя… человечным?

– Слабым, – сверкнув глазами, поправляет. – Стандартное условие для любого палача: перед тем как заступить на пост, Осколок должен забрать все ненужные эмоции: сострадание, милосердие и прочую туфту, чтобы у палача никогда не возникало желания отступиться от обязанностей. Ясно? Я удовлетворил твоё любопытство?

– Значит… в Лори сохранено всё лучшее, что было в тебе? – Поверить не могу.

Лори – часть Рэйвена. Самая настоящая часть его сущности! Чёрт. Лори – и есть Рэйвен! Кажется у меня мозг отказывает.

– Что? – смотрит исподлобья, недовольно хмурясь. – Относись проще. Ты в Лимбе, чему тут вообще можно удивляться?

Поднимаю дрожащую руку и указываю на… Лори.

– Почему он… она… в ЭТОМ теле?

– Потому что такой проводник по пути подвернулся. Я тоже не в восторге.

– Она поглотила душу этого проводника?

– А что ещё ей оставалось? – протягивает с невозмутимым видом. – Надо ж ей было как-то меня найти.

Свихнуться можно…

– Значит… она просто вернулась в Лимб в виде сгустка энергии, нашла вот этого бедолагу и воспользовалась его телом?

– Вроде того.

– Она убила его!

Рэйвен равнодушно пожимает плечами:

– Во всём есть свои издержки.

– И что потом? – качаю головой. – Снова сделаешь её волчицей?

– Ну да.

– Почему именно волчицей?

– Потому что это выбранная мною форма, – прожигает взглядом. – Лори не нужно пожирать души других заблудших для существования, ей вполне подходит сущность фантома материализованная в любую из выбранных мною оболочек. Слушай…

– Почему волк?

Всплескивает руками:

– Просто… мне так захотелось. Не знаю. Слушай…

– Всё это время Лори была в теле фантома? – вновь перебиваю.

Взгляд Рэйвена тяжелеет ещё больше:

– Фактически – да. И можешь поверить, её это вполне устраивало. Задача такого Осколка – всегда находиться рядом с палачом и безоговорочно выполнять его команды. Только его… с чем вышел небольшой казус. Да, Лори?

Как же жутко слышать, как мужики скулят. Неправильно и дико до абсурда. И на меня ещё смотрит.

– П-привет… Лори, – скупо отзываюсь.

– Я сказал: убери свой слюнявый язык! – гаркает на неё Рэйвен. – Фу.

– И что… у других палачей тоже были такие Осколки? – говорю заторможено.

– Понятное дело.

– И кем были Они?

Щурится:

– Ты сейчас Меня об этом спрашиваешь?..

Ну да, откуда ему знать.

– Постой, – ну вот и новая мысль проснулась в голове, – если Лори – твой Осколок, получается… Где же она была? Где оказалась в мире живых?

Кажется, и Рэйвена эта мысль крайне озадачила. Потому что если Лори – часть его, то попасть волчица могла только в одно место… В место, к которому сам палач был привязан при жизни.

– Мы позже с ней об этом поговорим, – прячет заинтересованность.

– Тебе ведь интересно!

– Нет.

– Да.

– Нет.

– Да, Рэйвен!

– Замяли, – поворачивается ко мне задом и шумно вздыхает.

– И как много ты в Неё спрятал? – всё ещё прибывая в смятении, смотрю на Лори.

Как много в Рэйвене было хорошего? Какие из его лучших чувств сохранила в себе волчица?

И здравствуй новая безумная мысль вспыхнувшая в голове.

– Почему она меня слушала? – буквально задыхаюсь от понимания того, что всё это могло значить. – Рэйвен, – сверлю взглядом его затылок, – ты говорил, что у тебя нет сердца. Это потому что Лори отвечает за тёплые чувства, которое оно может испытывать? Поэтому она ко мне…

– Трижды подумай над тем, что собираешься сказать, – обрывает меня угрожающим голосом, а я в ответ горько усмехаюсь:

– Ещё не сказала… а ты уже подтвердил.