Лимб. Анафемные души

Рэйвен хватает меня второй рукой за талию и рвёт на себя, вжимая в грудь.

– Я не могу передумать. И не передумаю, – отвечает ровно и подносит мою ладонь к своей шее. – Но сначала…

Замолкает, будто правильных слов подобрать не может, и я ему помогаю, глядя на отметку «красного солнца»:

– Решил одолжение мне перед смертью сделать?

– Считай, что так.

– Не много ли чести?

Выдерживает паузу, пока я тону в глубине его тёмных глаз; тянет время. Не уверен в своём решении?

– Ты не обязан, – горько усмехаюсь.

– Знаю. Но я хочу, – прижимает мою ладонь к своей шее и всё ещё смотрит в глаза, когда вспышка света ослепляет нас обоих, а и на смену ей приходит тьма.

***

Маленькая девочка лежит в огромной кровати с четырьмя столбиками и приспущенным балдахином. Прячется с головой под одеяло и задорно смеётся, когда отец щекочет её за пятки.

– Так не честно! – выглядывает из-под одеяла и, улыбаясь, смотрит на отца, присевшего на край кровати. На моего отца.

Красивый, рослый, подтянутый. С копной густых тёмных волос неряшливо растрёпанных во все стороны и в одежде похожей на робу: комбинезон на шлейках, футболка с мокрым от пота воротом под низом и пошарпанные ботинки на шнуровке.

– Фу. От тебя воняет, – морщит носик девочка.

«Ты даже в детстве так делала», – раздаётся в голове голос Рэйвена и звучит так, будто ему нравится за мной наблюдать.

– Это потому что я сразу к тебе пошёл, а не в душ, – ласково улыбается папа, поглаживая дочь по блестящим чёрным волосам.

– Мама будет ругаться, что ты опилки по дому разносишь.

– И будет ругаться, что ты до сих пор не спишь. Завтра вставать рано, забыла?

– Я тебя ждала, – девочка тянется к папе и тот, пораздумав с пару секунд, садит её к себе на колени. – Мама не рассказывает мне на ночь страшные истории.

– И лучше маме не знать, кто тебе их рассказывает, угу? – отец щёлкает дочь по носу и та заговорчески подмигивает. – Ну всё, ложись, давай, завтра важный день.

– Ты придёшь?

– Конечно. Премьера твоего спектакля, как я могу не прийти, малышка?

– Я уже не малышка, мне почти восемь.

– И для своего возраста ты слишком умная. – И добавляет с печальной улыбкой: – И слишком талантливая.

– Это плохо?

– Нет, конечно, – стряхивает с лица остатки печали. – Мама твоя очень этому рада.

– А ты, пап?

– А я рад, когда ты рада, солнышко. Давай, ложись и присни себе что-нибудь хорошее.

– Демона с чёрными глазами, – девочка поворачивается на бок, обнимая соседнюю подушку и безмятежно улыбается.

– Не надо никаких демонов, – посмеивается папа, подбивая под неё одеяло.

– Хочу демона. Злого, страшного и красивого.

– Глупышка, что ещё за фантазии? Зачем тебе такой демон?

Девочка поворачивается к папе и лучезарно улыбается:

– Потому что он сильный и беспощадный, всего его боятся. А меня он будет любить. Только меня.

– Надо любить хороших мальчиков, солнышко, а не выдуманных злых демонов.

– С хорошими мальчиками скучно, пап. И никого я не выдумывала.

«Покажи ещё», – прошу Рэйвена.

«Если что, я это не контролирую, – отвечает. – Любительница демонов».

И картинка начинает меняться.

***

Хлопок от пощёчины сотрясает стены просторного кабинета с дорогой красивой мебелью и белоснежным ковром по центру, на котором стоит черноволосая девушка и дрожит от слёз.

– Понимаешь, за что, я надеюсь?! – орёт на неё отчим и замахивается для очередного удара, но мать перехватывает руку на лету с визгом:

– Только не по лицу! Её лицо – наши деньги!

– Поганка, – выплёвывает отчим, тряся дряблыми щеками. – Как только посмела крутить этот дешёвый романчик за моей спиной с одним из МОИХ работников?! Дрянь! Да я тебе…

– Только не по лицу!!! – мать разводит руки в стороны, загораживая девушку собой, и из угла кабинета доносится приглушённое фырканье моего сводного брата.

– Успокойся, милый, всё уже позади, – обращается к отчиму мать.

– ДА! – гремит тот. – Всё позади! Как и два трупа в лесу – уже трупы!!!

Свист Рэйвена звучит в голове, не издевающийся, скорее – удивлённый.

Кого убили?.. Кого они убили?!

– Если бы этот твой говнюк не вспорол Шоу, или как там этого рыжего звали, живот, оба были бы сейчас живы! – пыхтит отчим, нарезая круги по кабинету. – За здоровье не отвечаю, но живы – точно были бы! А теперь… Что теперь?! Нечего сказать в своё оправдание? Чего ревёшь стоишь?!!

– Хватит, – умоляет мама. – У неё ещё съёмка завтра, на что будут похожи её глаза, если распухнут?

– Она и так постоянно ревёт! Уже три дня ревёт, как этот её сопляк сдох!

– Вы и ногтя его не стоите… – хрипит девушка, обращая к отчиму распухшие глаза полные слёз и горя. – Никто из вас.

– Что ты только что сказала? – шипит, как змея отчим и вновь замахивается, успевая отвесить девушке новую пощёчину.

– Хватит! Прекрати! – пищит мама.

«Блэйза убили, – на повторе звенит в моей голове. – Его убили».

«Я слышал», – отзывается Рэйвен, будто я к нему обращалась.

– Этот Шоу, чёрт бы его побрал! – отчим ударяет кулаком по столу. – Кто вообще выдал ему пистолет?!

– Кто-то облажался, – звучит повеселённый голос Томаса.

– Сейчас и тебе влеплю! – гаркает на него отчим, посылая в полёт стопку бумаг со стола.