«Лимонка» в войну

В то время как большинство югославских генералов бежало с фронта из Словении, Хорватии, Боснии или сдавалось, оправдываясь «приказами», Младич упорно оставался на передовой. Его фронтовая жизнь почти не отличалась от жизни любого солдата в окопе. Он ел и спал вместе с бойцами, лично вёл их в бой. Вначале он осматривал линию фронта, используя вертолёт, после введения «запретной зоны полётов» стал ходить пешком. «Я люблю ходить пешком, – говорит он. – Лучшие солдаты ходят пешком». В армии Республики Сербской командный состав набирался непосредственно с фронта… Именно с прибытием генерала в Боснию связано начало организации из разрозненных отрядов с их местными предводителями настоящей армии… Самую большую победу он одержал, когда после панического отступления ЮНА из Боснии сумел в кратчайший срок в условиях войны создать из боснийских крестьян армию, чья организованность и эффективность поразила западных политиков и военных. Генерал не только в течение одной ночи создал армию, достойную уважения, но и привил ей свою философию: «нас не могут победить». Враги отмечали две особенности генерала, охарактеризовавшие войну в Боснии: свирепость и точное ощущение момента. Напугавшийся министр иностранных дел изетбеговичевской Боснии Харис Силайджич требовал от НАТО бомбить сербов. НАТО пришлось в 1994 году выступить в войне на стороне хорватов и мусульман, когда стало ясно, что армию Младича те никогда не победят. Вашингтон решил тогда нелегально вооружать армии мусульман и хорватов, обучать их офицеров и подразделения для войны против Младича.

Один из командующих силами ООН в Боснии спросил Младича о причинах его бескомпромиссности. «Генерал, вы помните своего отца?» – спросил Младич вместо ответа. – «Да», – ответил командующий. – «В моем случае, – произнес Младич, – мой сын первый, кто из многих поколений знает своего отца. На сербский народ столь часто нападали, что дети не помнят своих отцов».

Сейчас уже многие забыли повергшее в шок обывателей заявление Младича о том, что если НАТО предпримет бомбежку сербов в Боснии, тогда он сбросит бомбы на Лондон. Действительно жаль, что генерал не обладал МБР. (Северная Корея движется в правильном направлении.) Когда Младич заявил, что «мы должны перейти в контрнаступление по линии Триест – Вена и ударить по тем, кто начал эту войну, подсунув нам в качестве пушечного мяса несчастных словенцев, хорватов и мусульман», в Италии и Австрии случился переполох.

У него спрашивали, не боится ли он оказаться в Гааге за военные преступления? Ведь даже некоторые сербские СМИ обвиняли его в жестокости. «У меня нет времени заниматься платными бумагомарателями, – был ответ. – Когда американские генералы, служившие во Вьетнаме, или британские офицеры, бушевавшие на Фолклендах, добровольно явятся на военный суд, тогда я добровольно выеду в Гаагу. Они воевали на чужой земле, я защищаю свой народ и наследие предков».

Мусульмане зверски убили в Сараево семью его брата, который постоянно находился в окопах, на передних рубежах. Семья самого Младича чудом избежала гибели в Сараево от рук боснийских головорезов. Они сорвали свое бессилие и злобу на доме Младичей – сожгли его.

Философия генерала проста: «Всё, что я совершил в жизни, я делал не ради того, чтобы кому-то понравиться. Все, что я делал, я делал согласно моим личным убеждениям и во имя интересов моего народа. В этой войне я стремился защитить жизнь людей, солдат, офицеров, не думая при этом о своей собственной жизни. Мой народ был моей армией, а я – маленький сын этой огромной армии. Много раз в этой войне моя жизнь подвергалась опасности. Был и я ранен, как и мои солдаты, но мы всё выдержали. Но о своей жизни я никогда не думал ни до войны, ни во время войны и не думаю сейчас, когда война окончена. Каждый, кто родился, должен умереть. Такова воля природы и Бога. Несмотря на все старания и достижения медицины, природу изменить нельзя. Это естественно, что каждый должен умереть. Нет бессмертных людей в физическом смысле, но есть бессмертные люди благодаря своим делам, совершённым ими при жизни».