Лимонов против Жириновского

«Я сижу на потертом дешевеньком диване рядом с таким же непрезентабельным письменным столом и смотрю на высокого крупного мужчину в смокинге и ослепительно белой сорочке. Он поправляет узел галстука перед зеркалом, закрепленным на дверце платяного шкафа.

Это великолепное одеяние совершенно не вяжется с убогой обстановкой, до боли знакомой по десяткам и сотням жилищ сограждан, виденных мной за многие годы. Человек в смокинге, кажущийся посланцем иного мира, неведомой силой занесенным на грешную и сирую русскую землю, — тем не менее хозяин этой бедной двухкомнатной квартирки на четырнадцатом этаже обыкновенного советского дома… Владимир Жириновский в последний раз осматривает себя в зеркале перед тем, как мы отправляемся на теледебаты кандидатов в президенты России…»

Тут я позволю себе прерваться, дабы указать на цель милейшего Сергея Плеханова, а ее выражает название его работы: «В. Жириновский: «Я такой же, как вы». Представить его как бедного, сирого, советского, с платяным шкафом, — все это, конечно, лобовая пропаганда, но берет за душу. В 1993 г. перед референдумом Эльдар Рязанов покажет Ельцина на кухне, и чай, поданный Ельцину женой, окажется холодным. Но вернемся к тексту Плеханова. Нас ожидают еще и еще свойские признаки «бедности».

«Мы поднимаемся с мест, один за другим выходим из квартиры, ждем у лифта. Распахивается дверца, и нас принимает чрево типичного советского лифта, пропахшее мочой, покрытое нецензурными надписями. Внизу в подъезде все также испещрено рисунками и каракулями, свидетельствующими о необратимом регрессе человечества со времен неандертальцев, забавлявшихся таким же образом на стенах пещер. Здесь же висят бумажки, извещающие жильцов о раздаче талонов на сахар, распоряжения РЭУ. Но нигде ни единого свидетельства о том, что в подъезде обитает кандидат в президенты…

Распахивается алюминиевая дверь с неисправным кодированным запором и мы оказываемся на улице перед кортежем разномастных автомобилей. Самый шикарный из них — белый «Москвич», принадлежащий Жириновскому. Две старых проржавевших посудины на изношенных колесах также принимают на борт членов команды претендента на высший государственный пост, и кортеж с невероятной скоростью несется по асфальту дороги, рассекающей парк «Сокольники».

Останкинская телебашня быстро растет, пока не зависает над нами, упираясь в зенит. Мы выходим из машин у входа в телецентр. К доисторическим авто спешат руководители информационной империи и ведущий теледебатов Игорь Фесуненко. Рукопожатия, улыбки, возбужденные голоса — атмосфера, как в преддверии финального матча. Почти сразу же подъезжают черные лимузины с командой Рыжкова. Экс-премьер твердой уверенной походкой идет от «Волги» навстречу Фесуненко. Следует взаимное представление двух кандидатов и членов команд. Рукопожатие у Рыжкова крепкое, отрывистое… Два кандидата в президенты стоят рядом. Они примерно одного роста, стройные, в черном. Но Жириновский смотрится выигрышнее — то ли атласные лацканы и лампасы, то ли молодость в том повинна, — но в сравнении с вчерашним главой правительства он выглядит более импозантно, так и просится на язык: по-президентски… А я почему-то невпопад вспоминаю малогабаритную двухкомнатную квартиру, кабинет, заставленный разномастной мебелишкой, полуоткрытую дверь, обшитую изнутри дерматином…»

Слезы просятся на глаза, жалко бедного Владимира Вольфовича (молодец Плеханов, спасибо коллеге Геббельсу, впервые употребившему мелодраму в пропагандистских целях!), но закончу цитирование.

«К Жириновскому я попал, — продолжает Плеханов, — чтобы расспросить его о деталях биографии, и тут же был словно подхвачен вихрем. Энергия кандидата заражала всех окружающих, и они, будто попав под действие мощного магнитного поля, резко меняли свои маршруты. Так случилось и со мной — Жириновский выслушал меня и отрывисто сказал: «Поедемте со мной, на ходу поговорим, все, что надо, увидите, запишите». И неделю, сбитый с привычного пути человеком-магнитом, я вращался в его орбите».