Линда

До обеда было сделано ещё четыре заезда на свалку. В один из них пришлось оказывать медицинскую помощь Джеку – тот поранил лапу об какую-то железку и начал хромать. Федя, как самый крупный и сильный, удерживал собаку, пока Максим лил перекись водорода на рану. Пёс рычал так, что вся живность свалки попряталась по щелям, но своих спасителей он не трогал. Федя предполагал, что Джек искренне верит, что если он их загрызёт, то мусор возить будет некому, а значит и еды не будет. На самом деле, они лечили его в не первый раз, поэтому пёс знал, что зла ему не желают.

Близилось время обеда, и клинтанк с побитой пулями краской заехал на территорию компании. Максим с Федей зашли в здание, намереваясь поесть в столовой, но их остановила девушка из приёмной директора.

– Вас к себе начальник вызывает, срочно, – едва удерживаясь, чтобы не заткнуть нос, сказала она.

От напарников, помимо стандартных ароматов мусорного бизнеса, несло ещё и неповторимым запахом Джека, который даже псиный напоминал весьма отдалённо. Они переглянулись.

– А по какому поводу, не сказал? – уточнил Максим.

– Нет. Но он очень злой, – девушка поспешила уйти по своим делам.

– Сейчас будет такое, что утренние пострелушки нам покажутся прогулкой в парке, – грустно предположил Федя.

Рэна в гневе видели крайне редко. Из тех, кто гнев вызывал, свои рабочие места сохраняли немногие. Напарники прошли по коридору, поднялись по лестнице на второй этаж и постучались в дверь с именной табличкой.

– Входите, – грозно прокричал директор.

– Давай, после тебя, – сказал Максим, приглашая коллегу войти.

– Нет уж, ты первый, – отмахнулся Федя.

– Я тебе сигарет куплю, – попытался подкупить Максим.

– Ты мне и так пачек десять должен. Заходи, давай, – отрезал Федя и, открыв дверь, затолкал Максима вперёд.

Рэн сидел за столом и неспешно доедал банан, пока напарники стояли напротив него по стойке смирно. Когда последний кусочек был отправлен в рот, прожёван и проглочен, шкурка неожиданно и стремительно полетела в них. Снаряд, запущенный директором, попал Феде в грудь и, сползая, застрял в оттопыренном кармане куртки. Взяв банановую шкурку, он собрался её выкинуть куда-нибудь, но, увидев суровый взгляд Рэна, положил обратно в карман.

– Скажите мне, вы, два орангутана в оранжевой форме, каким образом вот такая вот шкурка угодила на капот уважаемому бизнесмену из первой касты? Вас что, не учили закрывать контейнер? Там кнопочка такая есть, красненькая, самая большая. Дальтоников среди вас же нет? – начал директор.

– Вы же знаете, что механизм иногда заедает и образуется щель. Это и стало причиной, – начал защищаться Максим.

На самом деле, заедание происходило всегда из-за переполнения контейнера. Так были устроены маршруты, чтобы каждая машина увозила чуть больше, чем может по техническим характеристикам. Кампания за счёт этого экономила приличные деньги, могла не нанимать дополнительных работников и не докупать клинтанки. И Рэн об этом всём прекрасно знал.

– Ладно, хорошо. Случилась оплошность. Но на кой чёрт вы закидали машину уважаемого бизнесмена помоями, когда он захотел сделать вам замечание? Совсем из ума выжили? – на лбу директора пульсировала вена.

– Понимаете ли, он начал делать замечание заранее при помощи пистолета. Он стрелял в нас, – выложил всё как есть Максим.

– Что за чушь ты мне здесь несёшь? – Рэн от ярости затряс руками. – Вот, что вы на это скажете?

Сделав пару кликов, он вывел на проектор видео, где чётко видно, как Максим кидает мусор в сторону машины. Из-за того, что дорожная камера снимала справа, а обе машины были леворульными, водителя внедорожника почти не было видно, как и выставленной из его окна руки с оружием. Кроме того, видео было очень коротким.

– Выгодный ракурс, правильно вырезанный отрывок. Почему ваш уважаемый бизнесмен не попросил дорожную службу предоставить трёхмерное видео со всех камер? Я бы сейчас с удовольствием поставил на паузу и покрутил изображение, чтобы посмотреть с левой стороны, – завёлся Максим.

– С левой стороны ты будешь на Федю смотреть, так его рожа симпатичнее, – закричал Рэн. – А это, – он указал на монитор, – неопровержимое доказательство вашего хамства, неуважения к обществу, неуважения к профессии и… Всё, с меня хватит. Штраф – 30 процентов от оклада каждому.

Напарники ахнули, но смолчали.

– И единственная причина, по которой ты, Максим, сегодня не остался без работы – это твоя травма, – Рэн стал кричать чуть тише. – Я знаю, что ты был в том супермаркете. Где взорвали бомбу. Коллеги рассказали, они не верили тебе. Я навёл справки в полиции, всё так. Это тяжело. Но если ты не перестанешь сходить с ума, бросаться мусором и сочинять всякую чушь, ей богу, отправлю запрос в психиатрическую лечебницу.

Максим побледнел. В третьей касте не просто так ходил тезис: «от психушки до нейтрализации – один шаг».

– Макс, я не хочу этого. И ты этого не хочешь. Я просто прошу тебя взяться за ум, понимаешь, – Рэн сменил гнев на милость.

– Понимаю, – безжизненным голосом произнёс Максим.