Лингвистическая психотерапия

Третий (прагматический) регистр психической реальности представлен отношениями между знаковой системой и ее пользователями. Он включает в себя множественные соответствия между интерпретированными фактами реальности и личностью как объектом (поскольку человек непременно мыслит себя частью мира) и субъектом такой интерпретации. Психическая реальность на уровне прагматики представлена явными и неявными целями высказываний (иллокутивность), субъективными отношениями субъектов речи к тому, что обсуждается и речевой ситуации в целом (модус и

диктум), косвенными смыслами (иносказания и намеки), пресуппозициями (условия, соблюдение которых сообщает высказываниям смысл или делает их истинными) и т.п.

Следует отметить, что современная лингвистика склонна рассматривать прагматику как базовый уровень функционирования системы языка. Так называемая дектическая парадигма (Т.В.Булыгина, Е.В.Падучева, Ю.С.Степанов) предлагает весь язык рассматривать в соотношении с субъектом, который его использует ("философия эгоцентрических слов"). Я говорящего субъекта становится отправной точкой любых лингвистических функций, релятивистская природа которых целиком определяется множественностью психических статусов субъекта. Нижеследующая цитата фактически описывает субъективную психическую реальность говорящего с точки зрения лингвистики: "Одна из основных линий новой, прагматической интерпретации высказывания – это "расслоение" Я

говорящего на Я как подлежащее предложения, Я как субъект речи, наконец, на Я как внутреннее Эго, которое контролирует самого субъекта. И параллельно этому расслаивается сама прагматика: на элементарную часть – "локацию"

Я в пространстве и времени, на более сложную часть – "локацию" Я (уже Я усложненного как субъект речи) в отношении к акту говорения, наконец, на "локацию" высших порядков (которые уже и не должны называться просто локацией) – отношение говорящего Я

к его внутреннему Эго, которое знает цели говорящего и его намерения лгать или говорить правду и т.д." (56, с. 374-375).

В лингвистической психотерапии важно проводить строгое различение между субъектом высказывания и субъектом высказанного. Функция первого в дискурсе практически сведена к нулю – он не имеет не особого места, ни актуальной персонификации. Высказывание как несводимый к своим элементам уровень языка функционирует благодаря тому, что место субъекта остается пустым и его может заполнить любой субъект, вступающий в высказывание. В процессе терапии это могут быть "виртуальные" субъекты, идентифицированные с новыми, необычными для клиента способами поведения, или диалогический субъект терапевтического взаимодействия.

Субъект высказанного останавливает непрерывную циркуляцию диалогических форм и присваивает себе язык, выступающий как формальное основание субъективности (Э.Бенвенист). Множественный диалогизирующий субъект высказывания уступает свое место одному-единственному – субъекту сказанного, высказанному Я, которое В.А.Подорога удачно называет "лингвистическим телом" (см. 48). Лингвистическое тело субъекта поддается непрерывному изменению в процессе терапии, оно метафоризуется, подвергается метонимическому смещению, его семиотические корреляты служат своеобразными мостиками, соединяющими отдельные регионы психической реальности субъекта, в том числе и в тех случаях, когда ее участки создаются заново в беседе и терапевтом.

В психологическом плане расщепление говорящего субъекта является ни чем иным как его "движением" в континууме психической реальности, "по полям значений и в бездны смысла" (Ф.Уилрайт). Характерно, что Степанов счел необходимым обозначить бессознательный аспект Я ("внутреннее Эго"), полагая его ответственным за цели и намерения субъекта. А учет "локаций" различных частей Я систематически представлен в деятельности психотерапевта в виде проблемы конгруэнтности (аутентичности) речи и поведения клиента.