Лингво. Языковой пейзаж Европы

Как вы, несомненно, знаете, крайний север Великобритании несколько отличается от юга. Исторически отличается: он очень недолго пробыл под властью римлян и очень поздно потерял независимость. Географически отличается: на севере расположено удивительное множество озер и островов. Политически отличается: тут есть собственная национальная партия, а левые на всеобщих выборах неизменно получают большой перевес. Эстетически отличается: национальный напиток местных жителей – виски, а не пиво. И лингвистически тоже Шотландия отличается, потому что здесь есть leid (язык), тесно связанный с английским, но отличный от него – скотс (англо-шотландский или просто шотландский).

А вот этого вы можете не знать: точно такая же ситуация сложилась в Нидерландах. Крайний север этой страны совсем недолго пробыл под властью римлян и очень поздно вошел в состав Голландии; там много озер и островов; он гордится своим национальным напитком Bearenburch; там есть собственная Nasjonale Partij

, а лейбористы имеют значительный перевес. Более того, там есть taal (язык), который тесно связан с нидерландским, но отличается от него: западный фризский или просто Frysk, как называют его фризы.

В обоих случаях напрашивается вопрос (хотя у местных жителей он вызывает негодование!): не является ли местный leid

или taal диалектом, а не самостоятельным языком? В конце концов, нельзя отрицать (даже местные этого не делают), что у этих языков много общего с их влиятельными родственниками. А что говорят лингвисты?

Лингвистам, как ни странно, этот вопрос не нравится. С их точки зрения, между диалектами и языками нет принципиальной разницы. Для них нормативный британский английский и нормативный нидерландский всего лишь престижные версии, исторически сложившиеся на базе элитных диалектов. Они бы охотно согласились называть английские и нидерландские диалекты языками. Разумеется, они отмечают, что некоторые языки имеют более широкий ареал распространения, чем другие, имеют бóльшую социальную сферу применения, более стандартизированы и т. п. Они прекрасно знают, что английский – большой язык, а ливерпульский диалект редко услышишь за пределами Мерсисайда. Но при этом оба языка являются, как они говорят, «полноценной коммуникативной системой», с помощью которой можно выразить весь опыт человечества. Их можно изучать с лингвистической точки зрения (и лингвисты это делают), потому что они достойны изучения. Неформально лингвисты могут назвать ливерпульский диалектом, но это будет простая уступка общепринятым нормам, а вовсе не оценочное суждение.

Вместе с тем некоторые носители шотландского, фризского и множества других leid

и taal считают, что их наречие является языком в большей степени, чем соседские диалекты, вроде ливерпульского или нижнесаксонского – регионального языка жителей северо-востока Нидерландов и прилегающих районов Германии. Наиболее речистые из них приведут множество аргументов в защиту своего мнения. Но с точки зрения лингвистики все эти аргументы не имеют никакого значения.

Красные лепестки кувшинки между диагональными синими полосами – традиционный символ Фрисландии. Во время гей-парада в Амстердаме им отмечены все фризские вещи: от сабо до лодок.

Frisian Gay Pride Parade: flickr.

В случае с фризским обычно прежде всего апеллируют к истории – «наш язык очень древний». Но почти все современные языки имеют долгую историю непрерывного развития, включая множество таких, которые большинство назовет просто диалектами, как нижнесаксонский. Да и вообще долгожительство не является обязательным признаком языка: ток-писин (язык Папуа – Новая Гвинея), британский жестовый язык и эсперанто возникли не так давно, но их никто не назовет диалектами. Так что возраст языка или диалекта к делу не относится, да и нужно отдать должное сторонникам шотландского (который отделился от английского относительно недавно по сравнению с отделением фризского от его соседей): они не ссылаются на его долгую историю.

Другой аргумент заключается в том, что все носители фризского понимают друг друга, а у остальных людей с пониманием фризского проблемы – точно так же, как у англичан проблемы с пониманием шотландского. Это правда, но тоже не относится к делу. Если перенести выпускника Итона и Оксфорда в рабочий квартал на севере Англии, не говоря уж о Шотландии и Северной Ирландии, он, возможно, не поймет ни слова из речи прохожих, но, как бы богаты ни были местные диалекты, и в Дадли и в Белфасте говорят по-английски. Азартные носители фризского и шотландского возразят, что их языки отличаются от соседских диалектов наличием словарей, грамматики и унифицированной орфографии. Это, конечно, существенное отличие, потому что большинство языков мира не могут всем этим похвастаться (хотя другие региональные языки в Нидерландах могут). Но словари и грамматика не создают языки – они просто описывают то, что уже существует. Так что язык без словаря в неменьшей степени язык, чем фризский.