Линия разлома

– Ненавижу! – заорал с порога и накинулся на женщину. То ли алкоголь свихнул ему мозги, то ли пришло время сойти с ума от пережитого, только он накинулся на мать, разорвал одежду и начал ее насиловать.

Что было бы дальше, неизвестно. На счастье, зашел Правдин и стащил обезумевшего Юрочку с матери. Тот повращал безумными глазами какое-то время вокруг себя, потом обмяк, завалился на диван и захрапел.

Правдин помог несчастной женщине встать, дойти к умывальнику, переодеться.

– Спасибо, Гриша. Ты иди, – сказала она, на удивление, твердым голосом. – Со мной все в порядке.

После того, как сосед ушел, Елизавета Васильевна Короткова встала, накинула фуфайку и пошла в сарай. Из схрона достала топор, которым сын убил отца. Вернулась в дом. Юрочка спал, свернувшись калачиком, как в детстве. Она погладила его по голове.

– Прости, сынок, за все.

Не снимая фуфайки, замахнулась и несколько раз ударила по голове своего любимого Юрочку.

Он даже не вздрогнул.

Потом Короткова вернулась в сарай. Опять зачем-то спрятала топор, сняла фуфайку и бросила в угол.

Испугалась она потом, когда поняла, что Юры больше нет.

Испугалась, что ее арестуют, и придумала дурацкую историю про двух грабителей.

А пока она вернулась к Юрочке, лежащему в луже крови все таким же калачиком. Долго сидела рядом. Видимо, вся ее жизнь пронеслась перед глазами. Потом встала и позвонила в полицию.

10

Голубчиков оформил признательный протокол. Рита – протокол об изъятии вещдоков. Короткова все подписала.

«Что ж с тобой делать, Елизавета Васильевна?» – подумал он и, взяв всю ответственность на себя, сказал:

– Вот что. До суда вы остаетесь на подписке о невыезде. По первому требованию обязаны явиться в полицию.

– Хорошо. Спасибо. Не волнуйтесь. Кончать жизнь самоубийством не буду. То, что я пережила за 40 лет, – хуже самоубийства.

Потом еще пару дней собирали доказательную базу. Сняли отпечатки пальцев с орудия убийства, сравнили группы крови. Короткову обследовал врач и вынес заключение о систематических побоях и изнасиловании.

Вот и вся история. Можно поставить точку. За раскрытие двух убийств в двухдневный срок отдел получил благодарности и премии.

Суд принял во внимание непростые жизненные обстоятельства Елизаветы Васильевны, и с учетом того, что опасности для общества она не представляет, дал ей 2 года условно.

Только радости от раскрытия этого дела у майора Голубчикова не было.

– Понимаешь, Натка, – говорил он вечером жене, – есть уголовные дела, которые раскрыл и забыл. А есть такие, которые забыть трудно, которые смердят. Не могу привыкнуть. Ну как так получается? Ведь не чужие люди, а хуже врагов. Этих нелюдей даже с животными сравнивать нельзя, чтобы не обидеть. Откуда, скажи мне, в них столько ненависти друг к другу? Сатана вселился, что ли?

– Наверное, – жена ласково смотрела на мужа. – Знаешь, они, как падшие ангелы, тоже несут за что-то наказание.

– Налей-ка, Наталочка, мне стопочку. Слава Богу, с тобой мне повезло! – и опрокинув внутрь рюмку водки, крепко обнял и поцеловал ту, с которой делит горе и радости многие годы.

Часть 2. Контракт со смертью

1

Поздно вечером со склада моховского мебельного комбината отправлялась фура с партией мебели в г. Троицк. Дорога предстояла не дальняя. Соседний городок находился всего в ста пятидесяти километрах. Однако по правилам перевозок ехать должны два водителя.

В тот самый момент, когда Семен Егошкин подписывал путевой лист, позвонила жена его напарника и сказала, что Слава заболел, слег с температурой. Мастер смены Петрович выматерился по матушке и, глядя на Егошкина, сказал:

– Иваныч, будь человеком, отвези ты этот товар сам. Ехать недолго. Где ж я сейчас найду тебе напарника? – и, сунув ему путевой лист, посулил: – Вернешься завтра, дам отгул, когда захочешь. Двойная оплата за рейс!

Егошкин вздохнул, делать было нечего. Не хотел он ехать. На то были причины. Отгрузку товара задержали на несколько часов, потому что не досчитались каких-то там стульев. Их нашли на другом складе. Но время ушло. Руководство сначала хотело перенести поездку на завтра на утро, так возмутились троицкие. Дескать, везите сейчас, хоть ночью, но чтоб утром мебель была у них на складе. Но даже не это беспокоило Семена Ивановича. Резко начал ныть живот. Вроде ничего такого не ел, а крутит, сволочь, бурлит.

Отказаться от поездки он не мог. Работой дорожил. Был на хорошем счету у начальства. Да и зарплатой не обижали. Поэтому промолчал, принял ситуацию, как должное, и выехал за ворота склада.

Включил радио, чтоб не уснуть, и потихоньку покатил по пустому городу в направлении Троицка.

Он, конечно, не обратил внимания, что следом за ним незаметной тенью, прямо от складских ворот, последовала легковушка. Это не было простым совпадением. Автомобиль ехал за фурой.

Семен еле дотерпел, пока выехал за город, и пулей бросился в кусты.

Затем опять тронулся в путь. Ему становилось хуже. Видимо, поднялась температура.