Линия разлома

Вот опять сильный спазм в кишечнике заставил Егошкина прижаться к обочине. Он рысью бросился в кусты. Позывы были настолько сильные, что Семен то ли не заметил, то ли не обратил внимания, что бежит к лесу не один. В тот момент, когда он начал расстегивать штаны, чья-то уверенная рука закрыла ему рот платком, обильно смоченным эфиром. Егошкин рухнул на землю.

Когда он очнулся, уже светало. Голова гудела, живот не болел. Но когда Семен поднялся на ноги, понял, в какую мерзкую ситуацию он попал. Липкие штаны были мокрыми, грязными от содержимого собственного кишечника. Ноги плохо слушались.

И тут мозг пронзило, словно молния: «Где фура? Мамочка родная, что теперь будет?»

Пошатываясь, Егошкин пошел к дороге.

Удивительно, но фура стояла у обочины. Залез в кабину. Вроде, все на месте. Права, деньги, путевой лист.

«Странно. Что тогда было со мной? Ведь на меня напали, кажется. Или со мной случился обморок?» – Егошкин пощупал голову. Больно на затылке. «Ударился, наверное, когда упал», – подумал он.

Удручало другое. Грязные штаны, противный запах. В таком виде лучше никому не показываться. «Ладно, груз на месте, пломба не тронута, время еще есть. Впереди речка, остановлюсь, помоюсь, постираюсь. Ведь все могло быть значительно хуже!» – с этими мыслями Семен завел двигатель, включил музыку и повеселевший поехал дальше.

В тот момент Егошкин даже предположить не мог, что, сам того не ведая, вляпался в историю, которую врагу не пожелаешь.

Впереди замаячил пост ГИБДД. Дежуривший на обочине сержант, подал знак остановиться. «Как же не вовремя!» – подумал Семен и начал тормозить.

– Старший сержант Смыслов. Предъявите ваши документы, – отдав честь, попросил он.

Семен протянул в окно права и путевой лист.

– Выйдите, пожалуйста, из машины, проверим пломбу, – потребовал сержант.

Егошкин растерялся. Выйти в таком виде он не мог. Сказать об этом было стыдно. Он на несколько секунд замешкался. Сержанту было этого достаточно, чтобы заподозрить неладное.

– С вами все в порядке? Выйдите, пожалуйста, – просьба прозвучала более настойчиво.

Выбора у Семена не было. Он открыл дверь и буквально вывалился из кабины. Ноги не слушались. Стоял, пошатываясь, источая амбре.

Сержант остолбенел. Тут же по рации пригласил своего напарника.

– У нас нештатная. Присмотри за ним. Я открою фургон. По документам везет мебель в Троицк. В таком виде! – с этими словами он направился к двери фургона.

Ждали его недолго. Уже через пару минут раздался крик:

– Вашу мать! Леха, бегом сюда!

Леха с Егошкиным подбежали к открытой фуре и застыли.

Вместо уютных мебельных гарнитуров и тех злосчастных стульев в фургоне были уложены штабелями трупы.

Семен смотрел на эту картину и понимал, что он спит.

– Этого не может быть, – шептал он. – Этого не может быть! Вы слышите, этого не может быть! – обессиленно опустился на корточки, обхватил голову руками и зарыдал.

Тем временем гаишники уже вызывали следственную группу и скорую помощь.

2

Несмотря на раннее утро к месту происшествия прибыл сам начальник полиции подполковник Авдеев. Еще бы! Не каждый день в провинциальном Мохове фурами перевозят горы трупов. Это ЧП. Обязательно область возьмет на контроль. Возможно, пришлет кого-нибудь на усиление.

Майор Голубчиков подоспел чуть позже. Долго ждал машину из отделения. Как всегда, в самый неподходящий момент начинает барахлить мотор. Пешком бежать далековато – место преступления оказалось за городом.

Прибыв на место, майор первым делом опросил гаишников.

– Доложи обстановку, сержант, – попросил он.

После того, как картина происшествия прояснилась, спросил:

– Почему решил фуру остановить?

На что сержант ответил:

– Ну, в такое время дальнобои обычно не ездят, отсыпаются. Вот и решил проверить. Документы в порядке. А вот вид у водителя был не очень. Бледный какой-то, больной. Попросил выйти, чтобы проверить пломбу. А там! Да еще этот обгаженный. Как-то так.

Голубчиков слушал внимательно и жевал губы. Он всегда так делал, когда нервничал или анализировал ситуацию.

– Спасибо. Заедь в отделение и дай показания под протокол. Ладно?

Затем майор обошел фургон и направился к эксперту, который занимался трупами. Их уже успели разложить на земле. Двадцать человек. Это были мужчины и женщины разного возраста. Одеты прилично, ухоженные. Явно не бездомные.

Картина удручала.

Голубчиков обратился к эксперту:

– Что скажешь, Георгий? Есть зацепки? Какие-нибудь мысли?

– Скажу одно, – отозвался Жора, – у семнадцати из них следов насилия на теле нет. Время смерти у всех разное. Приблизительно от двух месяцев до суток. Похоже на отравление бытовым газом. Документы отсутствуют, личные вещи тоже. Возраст разный. Примерно от 25 до 45 лет. Денег, драгоценностей при них также нет.

– А что с остальными? – поинтересовался майор.

Жора снял и протер очки: