Линия жизни. Как я отделился от России

Горько осознавать, что наши отношения с Англией, которая во время Зимней войны так сильно поддерживала нас, сейчас, после многолетнего гармоничного сотрудничества, как в экономике, так и в политике, были окончательно разорваны. Это случилось без малого спустя два года после того январского дня, когда Уинстон Черчилль в одном из радиовыступлений прославил борьбу финского народа с превосходящим противником, угрожавшим уничтожить нас: «Одинокая Финляндия, эта достойная восхищения, гордо сражающаяся страна, стоящая на пороге смертельной опасности, показывает, на что способны свободные люди. То, что Финляндия сделала для человечества, неоценимо. Мы не знаем, какая судьба выпадет на долю Финляндии, но, будучи свидетелями скорбной драмы, остальная часть цивилизованного мира не может равнодушно относиться к тому, что этот мужественный народ Севера будет разбит превосходящими силами и ввергнут в рабство, что хуже смерти. Если тот свет свободы, который так ясно пока еще сверкает на Севере, погаснет, это будет возвращением к временам, во мрак которых канут результаты двухтысячелетнего развития человечества, не оставив ни малейшего следа».

Такое проявление безусловного сочувствия в устах человека, занимавшего столь высокое положение, в те времена обнадеживало и придавало мужества народу Финляндии в его неравной борьбе. Когда сейчас Англия официально объявила войну, это не могло не породить горького разочарования и послужило одновременно свидетельством того, что морали нет места в большой политике. И все же трудно понять, какую пользу для себя извлекла Англия, объявив нам войну.

* * *

Немецкие армии продолжали наступление на Москву и в начале декабря взяли ее в угрожающее полукольцо с севера, запада, юга и юго-востока. Советское правительство готовилось эвакуироваться на 800 километров восточнее в город Куйбышев (Самару), расположенный в среднем течении Волги. Хотя фронт и проходил на расстоянии 25 километров от Москвы, армии Гитлера так никогда и не довелось войти маршем в старую столицу России. Именно в тот момент, когда победа казалось одержанной, в бой вмешалась русская зима, остановив волну наступления. Русские успешно контратаковали на многих участках фронта. Моторизованные немецкие части завязли в глине, а служба снабжения испытывала огромные трудности, оказавшиеся не под силу организаторским способностям немцев. Армия Германии оказалась не подготовленной к ведению войны в зимних условиях, о чем мне позднее лично сказал сам Гитлер.

Эта первая неудача, испытанная по прошествии всего лишь полугода войны, напомнила об иллюзорности человеческих расчетов. Чем больше оптимизма и уверенности в победе, тем тяжелее катастрофа для того, кто уже посчитал трудности преодоленными, а противника – разбитым. «Не скажу, – заявлял Гитлер, выступая в начале октября по радио, – что мы победим Советский Союз, мы его уже победили»…

Я командировал генерала Хейнрихса его в германскую Ставку, находившуюся в Восточной Пруссии, чтобы он познакомился с воззрениями немцев на их последние крупные неудачи и разузнал, каковы их ближайшие планы.

По возвращении генерал Хейнрихс рассказал, что катастрофа, произошедшая в центре Восточного фронта, произвела на Ставку огромное впечатление. Когда он посетил Гитлера, тот, возложив ответственность за провал на ненадежные сообщения метеорологической службы, заявил, что вражеская пропаганда слишком преувеличивает неудачи. По словам Гитлера, общее число обмороженных не более нескольких десятков, а не тысячи, как утверждает пропаганда. Рейхсканцлер заявил также о своей уверенности в том, что горький опыт, показавший непригодность некоторой части военной техники действовать в условиях жестокого мороза, явится стимулом к новым усилиям, с помощью которых трудности будут преодолены и путь к окончательной победе будет расчищен. Фронты с юга и с юго-востока от Ленинграда будут восстановлены в прежнем виде. Начальник Генерального штаба генерал-полковник Гальдер произвел впечатление весьма уставшего и подавленного человека. По его высказываниям, военный поход в Россию стал для немцев непомерно дорогим. Одним из решающих факторов, повлиявших на это, он считает боевой дух русских, который наряду с превосходством в живой силе принес успех.