Линия жизни. Как я отделился от России

Наряду с обострением обстановки на Восточном фронте, далеко от него произошло событие, имевшее роковое значение для Германии. 7 декабря 1941 года Япония напала на базу американского флота в Пирл-Харборе на Гавайских островах без предварительного объявления войны, повторив тем самым трюк, устроенный ею русским в Порт-Артуре в 1904 году. Спустя несколько дней Германия объявила войну Соединенным Штатам, что позволило каждому, кто оценивает вещи непредвзято, вспомнить, что вступление США в Первую мировую войну стало ее поворотным моментом. С точки зрения Финляндии, которую с США связывали традиционные узы дружбы и которой в предшествовавшие военные годы со стороны этой великой западной державы оказывалось так много понимания и поддержки, превращение США в союзника СССР вызывало самое глубокое сожаление, особенно теперь, когда можно было ожидать, что наше дело окажется в тени начавшегося колоссального единоборства между крупнейшими мировыми державами…

По достижении кульминационной точки наступления первого года войны немцы на Восточном фронте стали отступать. Настала очередь русских перейти в наступление, а в начале 1942 года немецкие армии потеряли огромное количество частично невосполнимого оборудования. Помимо наступления под Москвой русские начали наступательные действия и в районе Ладожского озера, то есть на направлении, которое касалось и нас, стремясь прорвать Ленинградскую блокаду. И здесь немцев преследовали местные неудачи, и кольцо окружения во многих местах, несмотря на упорную оборону, подвергалось опасности быть прорванным. И все-таки оно выдержало, хотя в линии фронта и образовались впадины. Другим примером активности русских было строительство ледяной дороги через залив Ладоги, находящийся на юго-западном краю озера. По этой дороге вместе с авиацией доставляли продукты питания, с помощью которых удавалось едва-едва поддерживать жизнь в городе с миллионным населением. Когда перевозки, используя с успехом зиму, хотя бы и временно, достигли своей кульминации, перед нами встала задача подготовиться к тому, что военные действия на Карельском перешейке снова могут начаться. Только в марте на участке южнее Ленинграда инициатива снова перешла в руки немцев, и им удалось в основном выйти на прежнюю линию фронта.

Осенью 1941 года перед британскими и американскими экспертами была поставлена задача изучить способность к сопротивлению и военную силу Советского Союза. Когда они выяснили, что возможности этого союзника не исчерпаны и что не нужно бояться захвата немцами материалов, посылаемых Советскому Союзу, материальная помощь со стороны англосаксов приняла еще большие масштабы. Свидетельством этого является, в частности, начатая поздней осенью 1941 года морская транспортировка грузов в Мурманский порт, откуда доставленные материалы перебрасывали по Мурманской железной дороге до станции Сорока, а затем по архангельской ветке через Вологду на юг. Немцы, чтобы воспрепятствовать такому движению, снова начали планировать операцию, имевшую целью перерезать Мурманскую железную дорогу, при этом они пытались заставить нас выполнить ее или, по крайней мере, принять участие в этих боевых действиях.

* * *

В конце января 1942 года меня посетил президент республики, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию. Особо остро стоял вопрос со снабжением, поскольку наша страна в плане продуктов питания в огромной степени зависела от Германии. Урожай был слабым, и, кроме того, уборка его страдала оттого, что женщинам, оставшимся одним, было трудно выполнять все обязанности по хозяйству. На западе у нас была связь с одной только Швецией. Нам требовалось во что бы то ни стало сохранить свою независимость от Германии и свободу действий, но в то же время мы должны были действовать так, чтобы не нанести вреда импорту продуктов питания. Коснувшись общей военной ситуации, я заметил, что моя вера в способность Германии успешно завершить войну поколеблена, поскольку выяснилось, как слабо немцы подготовились к зимней кампании, и я бы не считал совершенно невозможным их полное поражение на Восточном фронте.

Во время беседы мы коснулись также деятельности посла СССР в Стокгольме: было известно, что через шведского министра иностранных дел Гюнтера госпожа Коллонтай зондирует возможности установления контактов с Финляндией. Президент Рюти и я пришли к единому мнению, что в настоящий момент одна лишь ситуация с продовольствием, не говоря уже о факторе военной мощи Германии, делает невозможным встречный выход на русских. Этот факт вражеская пропаганда, несомненно, использовала бы в своих интересах, что могло бы привести к конфликтам с немцами.