Лёха

«Ну да, мародерка – это святое», – вспомнил Леха базовый принцип большинства компьютерных игр. Но тут он был не вполне прав, потому как поблизости нет ни одного торговца, а вот каждая из вещичек могла в нищем лесном быту оказаться очень и очень полезной. Очевидно, немцы хорошо разбирались в том, что надо таскать с собой, и все, что было на плащ-палатке, оказывалось нужным в походной жизни. Особенно почему-то обоих спутников порадовали компас, мыло, фонарик, спички и бритва. А так там были и булавки, и какие-то инструменты, и ложки-вилки (как та, что у Жанаева оказалась), и ножницы, и неожиданный маникюрный набор, и баночки с чем-то, и даже лакированное деревянное яйцо.

– Гляди-ка, безопаска! И лезвия есть свежие, – обрадованно сказал Середа.

– Э, ты что, бриться затеял? – всерьез удивился менеджер.

Красноармейцы уставились на него с недоумением.

– А ты что, не будешь? – поднял брови домиком артиллерист.

– Дык и немцы были небритые, я специально глянул, да и на мордасах у меня шерсти совсем мало, да и не хочется фрицевским бриться. Он, может, больной какой был! – начал отбрехиваться потомок.

– Небритый красноармеец – позор части! Не может красноармеец ходить небритым! – веско и уверенно заявил Середа.

– Так мы же как немцы идем, – напомнил Леха, глядевший на все эти приготовления к бритью с явным недоверием.

– Но по сути мы все же красноармейцы, а?

– Ты сам говорил, что для исполнения роли надо в нее вжиться, а тут толкуешь, что мы красноармейцы. И как мне после такого прикладом по башке крестьянам стучать?

– Ты будешь бриться или как?

– Не буду!

– Тогда я сам тебя побрею.

– Я не дамся!

– Жанаев подержит. Актер, как и красноармеец, должен быть бритым. Жанаев, подержишь?

Тот кивнул, улыбаясь.

– Ладно, черт с тобой: брей, если уж приспичило. Зануда! – сказал обреченно Леха.

– Морду подставляй и щеки надуй, а то с пальцем брить придется, – не вдаваясь в дискуссии, заявил артиллерист. Он уже успел намочить волосатый помазок, взбить пену на куске мыла и теперь с видом вдохновенного скульптора, собиравшегося сделать первый удар долотом по глыбе мрамора, оглядывал физиономию Лехи.

Потомок понял, что не переспорит, потому обреченно смочил лицо водой из фляги и, только успев спросить про «с пальцем», подставил физиономию.

Намыливая вонючей пеной Лехину щетину, Середа с видом заправского парикмахера вел светскую болтовню, поясняя, что для старых, морщинистых харь, чтобы пробрить все складки, давали за доплату соленый огурец и, катая его во рту, клиент таким образом давал возможность пробрить все как надо. А если у клиента денег мало или скуп попадался – тогда цирюльник своим пальцем в рот ему влезал и изнутри щеки растягивал.

Неожиданно Леха вспомнил анекдот, который читал в той, прежней жизни, в каком-то бульварном журнале, – из тех, что предлагают вам пятьсот сканвордов по цене одного – то ли «Погуляй!», то ли «Наливай!»… а, вот: «Отдохни!» И был этот анекдот настолько в тему рассказа Середы, что Леха неволей рассмеялся, а так как под бритвой смеяться – чревато для здоровья, то Леха захрюкал, пуская сопли и слюни, едва не забрызгав артиллериста.

Тот замер с бритвой и удивленно уставился на Леху.

– Ты чего?

Леха наконец смог рассмеяться нормально, от души. И пояснил:

– Анекдот вспомнил.

– Ну так давай рассказывай, – потребовал Середа.

– Пришел мужик в парикмахерскую бриться. Парикмахер ему говорит: «У вас щеки впалые. Вот, возьмите и положите за щеку». И дает мужику деревянный шарик. Мужик его засунул в рот, парикмахер начал ловко и быстро брить. Тут мужик спрашивает: «А шо, ешли я ехо прахлачу?» А парикмахер ему спокойно так: «Ничего страшного. Просто завтра принесите обратно. Не только у вас впалые щеки… Да вы и не первый его проглотите».

Середа секунду смотрел на Леху и оглушительно заржал, тут же, впрочем, одернув себя и продолжив смеяться на полтона ниже. Жанаев только тихонько поскрипывал, глядя на улыбавшегося во все тридцать два зуба Леху. Отсмеявшись, Середа продолжил.

Щетина хрустела под бритвой, было больновато, но терпимо. Лицо у Лехи было пока без морщин, и палец в рот ему Середа совать не стал.

– Ну теперь давай я тебя, – мстительно заявил Леха.

– Вот те кукиш с маслом, чтоб я тебе свое личико доверил, – рассмеялся артиллерист.

– Так ты же не видишь, где не побрито, – начал было потомок, но артиллерист ехидно показал ему зеркальце плешивого франта, которое и попросил Жанаева подержать; довольно ловко действуя одной рукой, побрился.

Бурят тоже использовал возможность, хотя у него растительности было еще меньше, чем у Лехи. Умылись, действительно как-то полегчало. И наконец, священнодействуя, Середа капнул из замысловатого трофейного флакончика пахучий одеколон, пошлепал мокрыми ладошками всем троим по бритым местам. После этого, поглядывая в сторону быстро двигающегося к закату солнца, артиллерист с бурятом спешно стали разбирать вещи, прикидывая, что может пригодиться в походе на село.